- когда не послушная и глупая. А когда послушная, то Лилия.
- А если не послушаюсь и уйду, тогда что? - кивнула на выход из дворца.
- Велю страже перекрыть все выходы, а тебя разверну лицом к этой стене и... - оставил уже мне полет для фантазии и в доказательство слов крутанул меня вокруг оси, заставив меня опереться ладонями о стену, после чего поставил колено между моих ног, не давая их сдвинуть. Наклонился, повторив грудью очертания моей спины, а после прижался членом к моим бедрам:
- И трахну! - закончил мысль, которую я уже давно прочувствовала всем телом и без его пояснений.
- Я очень боюсь этого… - на одном выдохе прошептала признание стене. Тут же рука перехватила под животом и с мощным хлопком подняла меня обратно, впечатав в сильную грудь большого и опасного объекта мужского пола. Очень разъяренного и крайне пылкого. Тело напряглось от притяжения к большой опасной скале, состоящей из развитых мышц и твердых костей. Мужские руки на моем теле начали действовать. Они тонко балансировали на грани между болью и лаской. И уже не поймешь то ли больно от резких движений, то ли приятно ощущать жажду моего тела. Голову пришлось высоко задрать, чтобы увидеть его глаза, наполненные грязной похотью и обещанием жестокой расправы над моим телом.
- Вижу, что мой новый облик действительно пришелся тебе по душе. От тебя разит призывом к траху.
Его руки обхватили занывшую от возбуждения грудь, на что я прижалась поплотнее к его паху и поерзала бедрами. Все это время я не могла оторвать взгляда от его угрожающей, страшной татуировки. Словно заколдованная наслаждалась тем, как меня поедал пока что одними руками страшный злой Дьявол. А что будет, когда станет серьезным и начнет употреблять не только руками…
Пропустила, когда он стянул низ лифа и высвободил грудь, зато ощутила, как его пальцы с жестокой любовью протерли до боли соски, ошпарив мое бедное лоно волной кипятка. Я застонала не в силах сдерживаться и прикрыла веки.
Потрясающие по яркости эмоции. Они затмевали всё. Рассудок, волнение, другие слабые эмоции, путали мысли, лишали воли, ничего сильнее не испытывала в жизни, если не считать самой сильной эмоции - страха за жизнь сына. И эти эмоции с каждым разом становились все сильнее и ярче.
Мысли лихорадочно расплывались, но я настойчиво пыталась оставить последнее слово за собой:
- Я очень боюсь твоей угрозы. Вся дрожу и колени подгибаются от сТРАХА.
- Как только произнесла это грязное слово «трах» кровь ни у одной меня взорвалась в мозгу и красной пеленой застила все вокруг. Ничего не видно и не понятно. Одно понятно, как Артур взял меня за подбородок, надавил на челюсти и разомкнул мои уста. Дал почувствовать себя в его власти пойманной, распятой его телом. Большой палец погрузил в мой рот, достав до неба, чем вызвал спазмы в горле. Сделал еще несколько поступательных движений пальцем туда-сюда, заставив меня сосать, а не насмехаться над ним. Как только его палец исчез из моего рта, наши губы яростно столкнулись. Больно ударили друг об друга, языки сплелись в смертельной схватке похоти и жажде обладания. На какое-то время он разъединил поцелуй лишь для того, чтобы укусить за губу и прошептать:
- Послушная, девочка, продолжай в том же духе. У тебя всего одиннадцать дней на приобретение новых качеств: смирение и покладистость. Не думай, что отныне я буду исполнять твои капризы. Уяснила, Лилия? - в наказание прикусил зубами за шею, а потом засосал кожу, заставив воткнуть ногти в стену и процарапать ее.
- Я послушная, потому что наши желания неожиданно совпали впервые за наше долгое знакомство, - ответила в его же духе, чтобы не наглел. Жесткая рука легла живот и не дала сдвинуться во время экзекуции, а по ее окончанию поднялась к груди и помассировала ее, задев ноющую грудь.
Как только завершил метку на моей шее, то провел по ней большим пальцем, предупредив:
- Если не хочешь нарушить условия нашего мирного соглашения, то Не проходи мимо. Стань невидимой и не осязаемой. Не попадайся мне на глаза… трусливо прячься и скрывайся оставшиеся свободные дни. Я не привык терпеть и в следующий раз ты окажешься со спущенными штанами и голым оттраханным задом. Ты даже не представляешь, на какой грани дерзко балансируешь.
Он резко отпустил из объятий и отошел, словно скомандовал: «уходи» и я это выполнила. Сделала всего шаг, да тут же была поймана за руку и возвращена на место. К его обжигающему телу.
- Куда? Я не разрешал убегать.
Врет. Он хотел, чтобы я ушла и не хотел одновременно. И я хочу и не хочу уходить.
Запах его тела опьянил и проник в нос, защекотал язык и взбесил вкусовые рецепторы, выделили дополнительную слюну во рту, проник внутрь меня и колдовским образом оказался на половых губах.
Бедра сами потерлись об его напряженный пах, чувствуя всю длину мужского органа между ягодиц. Лицом повернулась в бок и ощутила дыхание на губах. Наше дыхание смешивалось в одно и вместе оно звучало слишком громко, хрипло. Любой человек во дворце мог услышать, как хрипло и болезненно мы начали дышать или наш порочный, грязный шепот.
Мы не целовались, а лишь испытывали друг друга напрочность. Смотрели то в глаза, то на губы, молчаливо ожидая действий. Предвкушение слияния вскипятило кровь, возбудило эмоции. Ожидание поиграло на наших нервах и подвело к черте. Секунды в ожидании поцелуя свели с ума и под конец начали злить, потому что шейх не сдавался и не спешил целовать.
Ягодицами медленно задела и подразнила его член, упиравшийся в меня. В тот момент меня перестали волновать любые проблемы: насколько далеко находилась стража, или то, что под окнами блуждал народ и мог нас увидеть. На одно не наплевать - мое тело требовало его немедленно!
Кожа покрылась бисером пота. Колючий холод и одновременно жар чередовали друг друга на моем теле. Я словно уже много минут занималась любовью. Меня трахали словами, запахом, низким тембром голоса, а под конец еще и пальцами…. Они сокрушительным ударом дразняще проникли под резинку штанов, отчего лоно сладко напряглось в предвкушении страстной ласки. Дыхание закипело в легких.
Ниже…ниже... давай же. Опусти пальцы еще ниже и дай мне себя почувствовать.
Но пальцы лишь подразнили и начали выводить неспешные узоры - круги на моем гладко-выбритом лобке. Невинно задели краешек мокрых складок и снова наверх, где моей смазкой написали неизвестное послание, непонятное моему бедному разуму. Когда пальцы опустились неприлично низко, то я задержала дыхание, а, когда отступили, то я разочарованно выдохнула, оставленная еще более накаленной, натянутой, словно тетива лука.
Тело само прогнулось в спине, предложив для тщательно осмотра приоткрытый верх груди, где видны кончики сосков, которые
