Подбежала такса, уже без темной полосы на ухе, принялась прыгать на гостей и на хозяев, девушка прикрикнула на нее, но веселая псина не обиделась, а ускакала к дальнему вольеру, куда отвели «новенького». Рита тоже пошла туда — найденыш лежал под навесом на подстилке и шевелил ушами, было видно, что ему страшно и он очень устал, а его миска с водой была почти пустой.
— Поехали, — сказал Черников, — второй час ночи уже.
«Как второй час?» — Рита схватилась за телефон. И правда, была уже почти половина второго.
— Позвоните мне утром, — попросила Рита девушку и погладила неугомонную таксу. Та радостно тявкнула и побежала к Черникову. Получила свою порцию ласки, сунулась в вольер к «балерине», но та спала.
— Возьмите, — Черников дал девушке несколько крупных купюр, — купите этому зверю пожрать нормально и вообще все, что надо.
— Мы всех наших собак хорошо кормим, — сказала та, — у нас есть сайт и кошелек в Сети, нам многие помогают.
— Ну и я помогу, — Черников впихнул ей деньги, — я к вам еще заеду. Все, по домам.
Дождь все-таки нагнал их на полдороге, по лобовому стеклу ползали «дворники», лило так, будто вся вода этого мира скопилась над их городом и разом рухнула с небес на землю.
— Выпили вина, называется, — Черников всматривался в стену ливня перед машиной, — нормально так посидели, неплохо время провели.
Рита смотрела в окно, в тепле клонило в сон, глаза слипались. Немногочисленные машины еле ползли, а сейчас вообще остановились, движение замерло.
— Я не могла его там бросить, — сказала Рита. — Он бы погиб. Прости, что так вышло.
— Нормально все, — Черников тронул машину с места, объехал «газель», — красивый пес, его хозяева найдутся. Наверное, сами волосы на себе рвут, я бы переживал. Давай хоть кофе выпьем, что ли.
Он свернул к АЗС, там имелось небольшое кафе, пустое в этот час, но до того светлое и уютное, что хотелось плакать, просто от того, что тут не страшно, не колотит по крыше ливень и даже есть молоко.
— Хоть что-то выпить, — Черников кинул в свой стакан несколько кусочков сахара и принялся быстро размешивать, — а то я озверел, как та собака.
Рита фыркнула, Черников засмеялся, и они просидели в кафе почти три часа. Вышли уже засветло, ливень давно прекратился, ветер быстро растаскивал тучи, над дальним лесом показался край багрового солнечного диска.
— Куда тебя везти? — Черников был бодр и свеж, точно проспал всю ночь, а не шарахался по бездорожью.
— На работу.
Глаза закрывались, кофе не помог. Рита улыбнулась Черникову и увидела в зеркале свою бледную физиономию и растрепанные волосы. «Какой ужас!» — она принялась поправлять прическу, Черников ухмыльнулся.
— Чтобы ты там уснула? Езжай домой, банк без тебя не рухнет.
— А вдруг? — Рита кое-как привела себя в порядок. — Отчет сегодня сдать надо, Милютин меня сожрет.
«Ровер» остановился на красный, Черников включил поворотник, и тот тикал, точно бомба.
— Милютин, Милютин… Это толстый такой, в очках, с наглой мордой?
— Руководитель проектов комплаенс, — уточнила Рита.
— Ну да, ну да, — Черников повернул, миновал еще один перекресток, и они оказались в центре города, тихого и почти безлюдного ранним утром. Мимо прошла поливалка и окатила водой асфальт, весь в лужах после ночного ливня; промчался велосипедист в наушниках.
— Езжай спать, Милютина я на себя беру, — распорядился Черников, — у меня к нему есть претензии, я их с утра ему и предъявлю. Он на неделю о тебе забудет, гарантирую. Недели тебе хватит на отчет?
— Хватит. А он точно не…
— Точно, точно, — перебил ее Черников, — зуб даю. Адрес говори.
Подвез ее к дому, посмотрел странным взглядом на подъезд, на окна, точно впервые в жизни видел, снова на Риту, на дом.
— А мы почти соседи. Твоя или снимаешь?
— Снимаю, — честно сказала Рита, ей очень хотелось закончить этот разговор. Черников опустил стекло и внимательно осмотрел фасад дома.
— Окна твои где?
— А что?
— Серенады буду тебе петь, — ухмыльнулся Черников, выбрался из «ровера» и подал Рите руку, помогая выйти из машины.
— Снова должна будешь, — он смотрел ей в глаза, — теперь еще и за Милютина. Вся в долгах.
— Как в шелках, — Рита высвободилась, — под какой процент?
— Хорошая мысль, — обрадовался Черников, — я подумаю. Спи, короче, ни о чем не волнуйся.
Волновалась, само собой, куда ж без этого, но усталость взяла свое. Сначала думала, что проспит до вечера, но нет, хватило трех часов чтобы отдохнуть после ночных похождений. Да еще соседи ремонт затеяли, причем капитальный. Стены долбили на втором, кажется, этаже, но слышал весь дом, грохот перфоратора разносился аж до крыши, и Рита решила пересидеть армагеддон на работе. Погода разгулялась, стало очень тепло, даже жарко, солнце грело через тонкие легкие облака, приятно пахло травой, что только что скосили на газоне. Рита перешла дорогу снова в неположенном месте, потому что в положенном она стала до того узкой, что и одному с трудом удавалось протиснуться между забором и бордюром, и прохожие дружно выходили на проезжую часть. Там даже образовался затор, непривыкший к преграде народ резво выбегал на дорогу и внезапно сбавлял шаг. Рита так едва не налетела на высокого седого мужика, что топал впереди — тот затормозил так резко, будто его самого толкнули.
— Не дадим разрушать наш город! Прекратим варварское уничтожение памятников культуры! Позор местным властям! Спасем уникальное здание от разрушения! Остановим беспредел!
Рита сначала решила, что показалось или где-то поблизости работал телевизор, но нет — призывы, чуть заглушенные ревом двигателей и гудками, возобновились. Источником оказался толстый юноша с огромным плакатом на шее. «Спасем наш город!» — значилось там красным по белому, а юноше тем временем приходилось несладко. Его не пнул или не обозвал только ленивый — для своего одиночного пикета он выбрал самый узкий участок тротуара, топтался строго посередине и всячески препятствовал движению как людей, так и машин. Хотя, с другой стороны, тактику он выбрал верную — как раз в этом месте в заборе имелись ворота, пока закрытые, из-под створок тянулась полоса грязи от огромных колес. А рядом с воротами топтались еще двое: непонятного возраста косящая на один глаз тетенька в самовязаных линялых шмотках и сутулый дерганый старик в светлом костюме и даже при галстуке. Тетка держала большой плакат «Руки прочь от памятника архитектуры!», тут же имелись нарисованные костлявые конечности, очень похожие на куриные лапы, их крест-накрест перечеркивали кровавого цвета полосы. Старик в костюме тряс над головой транспарантом «История вам отомстит!». Юноша тем временем вышел на разделительную и прохаживался туда-сюда, всячески тормозил движение и привлекал к себе внимание. Его призывы потерялись в криках, гудках и общем уличном гуле.
