он не проявлял беспокойства.
— Отпустите меня, пожалуйста, — попросила я очень неуверенно.
Лайонел поколебался и разжал руки. Я тут же отступила на два шага назад.
— Так что там с обережной вышивкой? — решила прервать затянувшееся молчание.
— Да, это вышивка северных народов. Она мне сейчас необходима. Нить сделали с примесью каменной пыли синего камня. К каждой пуговице подведён контур.
Я посмотрела на рубашку. Верхняя пуговица расстегнута — это, я так понимаю, мои эмоции. Следующая синяя пуговица застёгнута, значит контур был замкнут, он не позволял мне читать его эмоции. Это у меня и раньше не получалось из-за большого количества ментальных щитов, но сейчас мне было совсем не приятно и обидно.
— Я уеду на некоторое время, — продолжил Лайонел, — и буду вынужден замкнуть оба контура. Если что-то случится, то не смогу прийти к тебе на помощь. Поэтому очень прошу. Не покидай территорию Академии, не подвергай свою жизнь опасности, — он останавливался после каждой фразы, четко выговаривая каждое слово.
Потом он осмотрел мою ауру ещё раз и сделал то, чего я от него совсем не ожидала, он извинился.
— Прости меня, Амирель! Я просто беспокоился о тебе. Знаю, что твои эмоции не смогут находить выход и тебе будет тяжело, поэтому попробовал вплести в твою ауру ментальный щит, но не общий. Это нельзя использовать на вампирах.
— Потому что у них нет ауры, — закончила за него я, — почему вы мне ничего не рассказали?
— У этого щита есть несколько побочных эффектов, которые тебе не понравились бы…
Я опять начала злиться, потому что вспомнила, как чуть не призналась ему в своих «светлых» чувствах.
— Пожалуйста, помни о моей просьбе не подвергать свою жизнь опасности.
Тут было над чем подумать, но я уже очень устала. Скорее всего это другое побочное действие заклинания.
— Да, ваше высочество, — вежливо выговорила я, почти зевая, — я всё понимаю — безопасность империи превыше всего.
— Ничего ты не понимаешь, — устало выговорил принц, — я о тебе беспокоюсь! Мне жаль об этом заклинании, но я должен был попробовать.
Ответить я не успела. Лайонел поднялся с кровати, властно взял меня за подбородок и заставил смотреть в свои золотые глаза.
— Нельзя покидать территорию Академии! — с нажимом повторил принц. — Понятно?
Пришлось кивнуть. Он всё ещё смотрел на меня, потом неожиданно разорвал наш контакт. Сделал шаг в сторону и молнией вылетел в закрытое окно. Я подошла и потрогала стекло — оно было целым, если глазам своим я уже не верила, то пальцы не ощутили повреждений стекла. Его сила растёт.
— Даже не попрощался, — обиженно буркнула, глядя в окно.
А там был вечер, розовые облака и магические искры охранных заклинаний. Красиво и очень грустно.
Храбрец, потёрся о мою руку привлекая внимание. Погладила его по алому ромбику и достала из верхнего ящика, специально приготовленные для него орешки.
В отражении стекла увидела, как материализовался Пушок, как он подошёл ко мне и потёрся об опущенную руку. Потом, не сопротивляющуюся меня, ткнули носом по направлению к кровати. Не было сил даже снять мантию. Пушок посмотрел на магический шар, который освещал мою комнату, что-то коротко рыкнул и шарик потух. Я сначала удивилась, а потом решила, что завтра подумаю о том, что моя призрачная гончая наделена какими-то ещё магическими способностями помимо защитных, никогда раньше не слышала, о том что такие существа могут проявлять заботу. Да, точно, завтра подумаю.
* * *
Утром проснулась не сама. Пушок вылизывал мне руку. Хоть было жутко не приятно, отдёрнуть её сразу я не смогла. Чувствовалась жуткая тяжесть и слабость во всём теле. Еле-еле нашла в себе силы сесть. Пушок положил свою большую кошачью морду на мои колени и посмотрел на меня исподлобья, своими большими зелёными глазами, прям прочитала в его взгляде: «мне тебя, конечно, жалко, но пора собираться и выходить».
Потом пододвинул ко мне, ещё горячую чашку, с каким-то болотно-зелёным напитком. От чашки невообразимо мерзко пахло чем-то между болотной тиной и кровью, неделю простоявшей в тёплом сухом шкафу. Ужас! Конечно пить такую гадость я не планировала и тихонечко отодвинула напиток дальше. Котика такой поворот событий не устроил и он мордой притолкал чашку обратно. Ещё и зарычал, а потом и вовсе зубы оскалил.
Скорее от сильного удивления, чем от страха глоток я всё же сделала, потом ещё один. Пушок скалиться перестал. Тягучая жидкость попала в горло и мне очень захотелось выпить много воды, очень много воды. На вкус напиток оказался ещё более противным чем на вид и запах.
Уже после того как я откашлялась и поднялась с пола. Поняла, что чувствую себя намного лучше. Не то чтобы могла отказаться от ещё нескольких минут лежания в кроватке под тёплым одеялом, но Пушок, который сейчас снисходительно на меня смотрит, прав — надо собираться.
Хорошо, что ясность ума вернулась. Я вовремя смогла сообразить, что спала в ночной рубашке, а форма и мантия привычно устроились на спинке стула.
— Это ты меня переодел? — обратилась к призрачной гончей.
Даже не знаю на какой ответ рассчитывала больше, наверное, на тот, что переоделась сама просто не помню как. Вот только одно но… Мантию я обычно вешала вниз, а поверх неё складывала остальные вещи и если бы переодевалась сама в невменяемом состоянии, то мантия всё равно бы была внизу, а вещи либо сверху либо вокруг стула. Я вчера устала.
Пушок мотнул головой в знак отрицания.
Я аккуратно переложила мантию на кровать, а под ней, как и ожидалось лежали заботливо сложенные вещи.
— Это ОН. Да? — озвучила я странную мысль.
Пушок чуть наклонил голову соглашаясь и посмотрел на меня «ты чем-то недовольна?», прочитала во взгляде.
Плюхнулась на кровать и растёрла лицо руками. Его слишком много в моей жизни. Он слишком близко и я не знаю чего мне ждать. Чувствую себя глупо и те, кто описывают влюблённость как «бабочки в животе» или «ощущение бесконечного счастья», «легкость», «розовые очки» — нагло врут! Влюблённость — это каша в голове, полный бардак в жизни, а ещё терзание себя. Вот я знаю кто я и кто он, ещё точно знаю, что такая как я ему не пара.
На пробежку не опоздала, но была так погружена в свои мысли, что даже не замечала Младу, которая несколько раз пыталась со мной столкнуться.
* * *
Во время обеда я ковыряла вилкой в тарелке.
— Ты знаешь, что тёмные орки хотели перебраться через границу? — шепотом спросил Малаки.
Только тогда я обратила
