в Гори вместе с мирзами. Там находился Шер Али и некоторые из людей мирзы.
Произошло несколько ожесточенных сражений, и много доблестных людей с обеих сторон пало. Среди них — Ходжа Нур, один из главных слуг мирзы Хиндала. Мулла Мир Китабдар, любимец мирзы Хиндала, был тяжело ранен. Наконец оборонявшиеся, не в силах более выдерживать натиск, обратились в бегство. Крепость перешла в руки приверженцев царя. Тем временем пришли известия, что из Балха подошли мирза Камран и Пир Мухаммад-хан. Мирзы отказались от боя и отступили в ущелье; Карача-хан проследовал к Кабулу. Его Величество Джаханбани, узнав о смятении в Бадахшане, повернул поводья в этом направлении. Достигнув Горбанда, он встретил Карача-хана, и тот засвидетельствовал ему свое почтение. Однако поскольку всё имущество Карача-хана было расхищено аймаками на обратном пути8 (в Горбанд (?), ему позволили отправиться в Кабул, чтобы собрать там необходимое снаряжение, а затем быстро присоединиться к Его Величеству Джаханбани. А Его Величество на свой страх и риск двинулся из Горбанда и остановился в деревне Гульбихар, совершая прогулки и охотясь до прибытия Карача-хана. После приезда последнего, несмотря на то что подходящее [для похода] время года закончилось, Его Величество ре- 270 шил следовать своему первоначальному замыслу и отправился в Бадахшан. Но поскольку этот поход не соответствовал намерениям Провидения, перевалы Хинду Коха завалило снегом, и необычные [природные] явления произошли там, в результате чего пройти стало трудно. Руководствуясь целесообразностью, он [царь] вернулся в Кабул, решив отложить поход на Бадахшан до весны.
Глава 44
Определение Его Величества
Шахиншаха в школу и другие события, произошедшие в это время1
В Академии Божественных знаний — сей «Хранимой скрижали» вечных трудов и духовном храме, где все искусства и науки являются плодами школы просвещения, — заведено и установлено, что, научившись говорить, обладатели юного разума должны выучить
буквы и их сочетания (хуруф-и-мураккаба) и получить общие знания, что собраны воедино совместными усилиями и [отражены] в мудрых манускриптах, и последовательно и системно пройти по проторенному пути разума. Вот почему 7 шаввала того года [954 г.х.] (20 ноября 1547 г.) сей учащийся Божественной Академии и выпускник медресе
Господа, по обыкновению, был отдан в простую [для обычных детей] школу на четвертый день четвертого месяца четвертого года2 от начала соединенной с вечностью жизни Его Величества Шахиншаха. Асам-
ад-дин Ибрагим получил высокую должность муллазада муллы (учителя сына учителя). Хотя с точки зрения недальновидных наблюдателей Его Величество отдали учиться, проницательные знают, что его наделили возвышенным положением учителя. Удивительно, что Его Величество Джаханбани, сведущий в небесных науках и знающий тайны звезд, определил с помощью мудрых астрологов и особый час начала обучения Его Величества принца, который случается лишь раз в течение всего цикла и жизненного пути. Однако когда наступил решающий момент, ученик школы Аллаха облачился в одежды развлечений и исчез! Несмотря на все старания и усердные поиски придворных, его и след
простыл. Для просветленных сердцем это чудесное происшествие стало свидетельством того, что сего властелина возвышенной мудрости и ученика Аллаха нельзя вовлекать и погружать в [общепринятый] процесс обучения [обычных людей], дабы во время раскрытия [гения] этого хедива проницательности человечество увидело, что познания сего царя мудрецов — дар [Небес], а не навык. Несмотря ни на что, священный разум Его Величества являет собой вместилище грамоты и современных знаний, как полученных из трудов ученых мужей, так и приобретенных из источника Мудрости без посредства какого-либо наставления или обучения (талим у тааллум). Вот почему учителя мудрости, мастера математики, знатоки явленных [экзотерических] наук и наследники всех искусств, как общих, так и специальных, достигнув порогов священного Присутствия, пристыженно помещают головы в хомут сомнений и повергаются в изумление от осознания собственного невежества. Возвышенная натура Его Величества Шахиншаха всегда стремилась к сочинению стихов на хинди и фарси, и в стихах этих прослеживается серьезное и скрупулезное отношение к тонкостям стихосложения. Среди стихотворных творений он свободно цитирует «Маснави» Ма-улави и «Диван» Мистического языка3, наслаждаясь их искренностью и красотой. Следующие выдающиеся строки — плод размышлений Его Величества [Шахиншаха].
271
Не путы безумия разум печального Меджнуна [сковали], То любовь свою нежную руку простерла к нему.
Он также нанизал [бисер] восхитительных мыслей на хинди, которые могут поистине считаться шедевром в своем роде.
О Ты, сокровищница [всех] достоинств, как мне описать Тебя!
Итак, проучившись какое-то время у вышеупомянутого достойного учителя, чей метод заключался в посредственном заучивании, те, кто принимал во внимание лишь внешние обстоятельства, заявили о некомпетентности наставника и потребовали заменить его. В результате первый учитель был отвергнут, а на его место назначен маулана Баязид.
Они не понимали, что смотрители Небес следили, чтобы священный разум питомца Божественного света не превратился во вместилище впечатлений от написанного пером или в пристанище замаранных чернилами явленных [экзотерических] наук.
Это благословенное время Его Величество Джаханбани провел в Кабуле, занимаясь вопросами раздела земель и подготовкой к походу на Бадахшан, дабы положить конец [злодеяниям] мирзы Камрана. Мирза Камран, разочаровавшись в помощи мирзы Сулеймана и мирзы Ибрахима, направился с недостойными намерениями в Балх, дабы с помощью Пир Мухаммад-хана4 захватить Бадахшан. Когда он прибыл в селение Айбак5, местный правитель оказал ему теплый прием, но держал под наблюдением, отправив донесение Пир Мухаммад-хану. Последний посчитал прибытие мирзы благом и послал доверенных людей встретить его. Он [Пир Мухаммад-хан] со всем уважением пригласил мирзу в свой дом и проявил гостеприимство. Он также присоединился к нему в походе на Бадахшан. Мирзы, в соответствии с планом, отошли к горным границам Бадахшана, и большая часть страны перешла в руки мирзы Камрана. Пир Мухаммад-хан оставил в помощь мирзе Камрану часть своего войска, а сам возвратился в свои земли. Мирза подошел к Кишму и Таликану и отправил Рафика Коку и Халика Барди с отрядом джагатаев и узбеков на Рустак. Мирза Ибрахим и мирза Сулейман собрали в Кулабе6 людей и [тоже] двинулись к Рустаку. Они пришли из Кила Зафара и Хамалинкана7 и храбро сражались с Рафиком Кокой и остальными, но небесам было угодно, чтобы их разбили и оттеснили к холмистым землям. Его Величество дал отдых своей просветленной душе в Кабуле, приняв решение выступить на Бадахшан. Но так как сердца его слуг были неискренни, замысел задерживался завесой проволочек и
