«особенный», но не до такой степени, и что-то подсказывает мне, мужчина способен и на худшее.
— Мне жаль, — шепчу я.
— Я не расслышал. Можешь повторить?
«Говнюк».
— Мне жаль, — повторяю я без особого убеждения. Он насмешливо улыбается мне и выходит из душа.
— Ты не звучишь убедительно, я вернусь через час.
И открывает в душе холодную воду.
— Ты же несерьёзно. Ты собираешься оставить меня здесь? — в ужасе спрашиваю я.
Он нагло улыбается и, прежде чем выйти из ванной, приговаривает:
— Ты останешься под душем, пока твои извинения не будут услышаны, малышка.
— Дамиан, пожалуйста, не оставляй меня здесь! — кричу что есть мочи, пытаясь освободиться и понимая, что никуда не денусь, пока этого не захочет он.
«Психованный урод, клянусь, я откушу тебе яйца».
Никогда не извинюсь перед ним за то, что указала, какой он мудак, потому как это правда.
Пошёл он к дьяволу, через два дня вернусь домой и знать о нём больше ничего не желаю.
«Как я вообще могла фантазировать о подобном типе, о чём я только думала?»
Глава 15
Дамиан
— Я больше не могу о ней заботиться, ты должен найти решение. — Мы с Карлосом уже минут десять разговариваем по телефону, и ни один из нас не может решить эту большую проблему под названием «Бланка».
— Где она сейчас? — спрашивает он спокойно.
— В душе.
Точнее было бы сказать, что она привязана в душе и уже полчаса визжит как обезьяна, но оставлю эту информацию при себе.
И я не собираюсь освобождать её, девчонка должна научиться держать язык за зубами, когда необходимо.
Общеизвестно — запас терпения у меня небольшой, но Бланка, кажется, получает удовольствие оттого, что выводит меня из себя.
Я больше не собираюсь быть любезным, малышка должна усвоить, как не быть занозой в заднице.
— Я попросил Габриэля дать о Бланке больше информации, но он ответил расплывчато, и мне это не нравится, — продолжает Карлос.
— Подозрительно. Пока мне приходится с ней нянчиться, я не могу заниматься расследованием, это должен сделать ты.
— Дамиан, это не так просто. Мы знаем только её имя, а давить на Габриэля я не могу, не после того, что он для нас сделал. Попробуй её немного разговорить, если ты дашь мне наводку, будет легче.
На самом деле это правда, я практически ничего о ней не знаю, кроме того, что Бланка подруга Габриэля и что она учится в университете.
— Хорошо, я достану необходимые сведения.
— Дамиан.
— Что?
— Обращайся с ней хорошо и помни, дать волю чувствам — это не конец света.
Я закатываю глаза и заканчиваю разговор.
Не понимаю, почему Карлос настаивает. Почему он думает, что я должен расслабиться?
— Дамиан Монтеро, чёрт возьми, у меня болят запястья! — кричит из ванной Бланка.
Я весело улыбаюсь и иду к своей пленнице.
Забавно наблюдать, как она извивается, пытаясь освободиться, вот только при каждом движении двигаются и её буфера, заставляя меня подумать о другом виде удовольствия.
У меня всегда были красивые женщины, и чтобы заполучить их, мне никогда не приходилось прилагать усилия, но с Бланкой всё получается иначе.
Она любит провоцировать, но делает это нерешительно, будто боится последствий, которые могут случиться с ней. Девушка не осознаёт своей красоты, и это делает её ещё более желанной.
— Давай сыграем в игру, Бланка, — говорю я, приблизившись к душевой кабине. — Если ответишь на три вопроса, я тебя освобожу.
Она смотрит на меня с подозрением, взглядом, полным гнева.
— Рано или поздно тебе придётся меня освободить, — бормочет она, сильно дёргая руками.
На лице у Бланки появляется гримаса боли, и мне жаль видеть её страдания, но я скрещиваю руки на груди и продолжаю наблюдать, как она продолжает калечить себя.
— Может, лучше я вернусь через час? — спрашиваю, дразня её.
— Задавай свои вопросы. — Покорно фыркает она.
«Наконец-то».
— Как твоя фамилия?
Она моргает густыми ресницами и подавшись назад, прислоняется попкой к кафельной стене душевой кабины.
— Бланка Наварро.
«Та же фамилия, что и у Габриэля, интересно».
— Вы с Габриэлем родственники?
— Да, дальние.
— Расскажи мне о своей семье, — приказываю я и беру нож, лежащий на раковине.
Бланка следит за моими движениями и когда я оказываюсь перед ней, поднимает на меня взгляд.
— Я выросла в нетрадиционной семье, потому что назвать её «дерьмовой» — не очень благородно. У меня есть сестра, но это ты уже знаешь, и когда я закончу учёбу, то навсегда уеду из Пуэрто-Рико.
Подношу нож ближе, но не освобождаю малышку, а провожу лезвием по её руке и смотрю, как кожа покрывается мурашками.
— Ты рассказываешь о своей жизни очень расплывчато, я хочу подробностей.
— Ты собирался задать мне три вопроса, и я на них ответила, теперь освободи меня.
«Упрямая и безрассудная».
Бланка в курсе, я на самом деле могу причинить ей боль, но она продолжает бунтовать до последнего.
— Бланка, если решаю, что вопросы должны продолжаться, ты обязана отвечать, — шепчу ей в губы, проводя ножом по её волосам. — Милая, поверь мне, ты не хочешь видеть меня по-настоящему злым, так что будь хорошей девочкой и отвечай.
Её глаза выражают весь гнев, который она испытывает ко мне.
Она делает глубокий вдох (отчего её грудь вздымается), и скандирует:
— Иди. На. Хер. Мудак.
«Кто знает почему, но я не удивлён».
— Ты сама напросилась, девочка, — серьёзно говорю я, разрывая ножом ткань её трусиков. От удивления она вздрагивает и на мгновение закрывает глаза, но когда открывает, я вижу в их глубине возбуждённый блеск, и могу сказать, — малышка не намерена отказываться от вызова.
— Хочешь трахнуть меня, пока я связана? Чтобы ощутить себя крутым мужиком? — дразнит, поднимая колено к выпуклости в моих штанах.
Мой друг реагирует на прикосновение, а она коварно улыбается.
— Видишь ли, Бланка, — говорю и провожу лезвием по её бедру, — ты спровоцировала не того человека. Теперь я возьму тебя, разорву на части, и мне наплевать на твои попытки убедить, что не хочешь этого. — Я приближаю своё лицо к её лицу, а затем бросаю нож на пол. — Ты хочешь, чтобы тебя взяли силой, правда? Признайся,
