– Понятия не имею, – разводит руками. – И так каждый раз. Вот я взбешён, готовый испепелить каждого, кто попадётся на моём пути. Взмах ресниц, поцелуй, слово – я спокоен и доволен. Будто под гипнозом, а кодовое слово, на которое реагирует мой мозг, знает только Алиса.
– Я заметил, – смеюсь. – Что-то магическое и неизведанное.
– Так поедешь? – становится серьёзным.
– Поеду, конечно. Оставайся с женой, а то изведёшься весь. Может, это и к лучшему. Мне пауза нужна…
Нужна. В глубине души надеюсь, что моё отсутствие сыграет мне на руку, заставит Вику хотя бы скучать, как минимум – иногда думать обо мне. Или я всё придумал и, возможно, она не испытывает ко мне никаких чувств? Мне нужно понять – есть ли смысл бороться?
Глава 19Виктория
Рабочая неделя началась спокойно. Я спокойная.
Вернувшись от Артова, рыдала, уткнувшись в подушку. Просто от отчаяния и тоски. Не корила себя за сказанное, просто теперь уверена, что нужно было раньше сказать всё, как есть.
По-моему, до этого момента он вообще плохо понимал, что у меня есть ребёнок. Нет, знал, но для себя самого этот факт не принимал всерьёз. Напомнила.
В тот самый момент так и не смогла понять его эмоции, будто застыл, как каменное изваяние, даже не моргнул ни разу.
Но теперь всё. Уверена, больше не подойдёт ко мне, не станет приближаться со своими хотелками. Чужой ребёнок Павлу не нужен, и я, соответственно, тоже. Сказка закончилась, наступил момент привычного для меня разочарования в очередном мужчине.
На душе гадко и противно. Тоска скрутилась тугим клубком внутри, опутывая своими нитями, уничтожая снова и снова мою веру во что-то светлое. Всё, как я и предполагала, ждать чего-то сказочного не стоило.
Девчонки часто упрекают меня в том, что в каждой ситуации, моменте или событии я изначально пытливо высматриваю что-то плохое, не испытывая волшебных иллюзий. Всё время говорят, что нужно ждать, надеяться на лучшее, светлое. А я считаю: сложилось всё хорошо – радуйся, не сложилось – ты не расстроишься, не разочаруешься, потому что изначально ничего не ждал.
Нет напрасных иллюзий – нет разочарования. Всё.
– Доброе утро, Виктория Дмитриевна! Я стучал. – Вот он, тот, кого я предполагала больше не увидеть рядом.
– Доброе, Павел Алексеевич, хотя приход босса в понедельник ко мне в кабинет не предвещает ничего хорошего.
– Почему?
– Обычно по понедельникам Марк Алексеевич проводит планёрку, на которой кто-то да получит нагоняй. Сегодня это я? А в роли злобного босса вы?
– Злобного? Возможно, – нагло ухмыляется.
Двигается медленно, неторопливо, обходя моё кресло сзади. Я понимаю, что Артов у меня за спиной, и уже от одного осознания этого сердце бьётся чаще и быстрее.
– Я сегодня улетаю с проверкой в филиалы, – утыкается носом мне в шею, отчего по спине сползают мурашки, а бабочки в животе, как сумасшедшие, срываются с места. – Ты будешь скучать? – чуть прикусывает кожу.
Вскакиваю, поворачиваясь к нему лицом. Чувствую себя увереннее, когда мы на равных.
– Нет, – выдыхаю, кажется, слишком эмоционально.
– Не ври. – В два шага оказывается передо мной, прижимая к стене. – Хотя бы себе не ври, Виктория.
Проводит носом по шее, шумно вдыхая. Ладонь двигается вниз с талии на попку, сжимая её. Вскрикиваю от неожиданности. Тяжело дышу под взглядом льдистых глаз, пожирающих меня. Тело откликается на него мгновенно, совершенно мне не подчиняясь.
– Нет, – говорю более уверенно. – В субботу я всё объяснила. Мне показалось, что ты всё понял.
– Понял. Всё и даже больше. Твоя пламенная речь ничего не изменила, если ты об этом.
Чувствую, как юбка ползёт вверх по бёдрам, и мужская ладонь протискивается между моих ног. Бросаю взгляд на дверь, Павел замечает.
– Закрыл. Ты так задумалась, что даже не заметила, как я пять минут любовался тобою, – шепчет, и я уже плохо себя контролирую.
Чёрт, Вика, соберись. Не позволяй ему прикасаться к тебе, целовать, изводить своим шёпотом. Ты же потом не выплывешь, утонешь, нахлебавшись противной солёной воды в море слёз.
Но как только я собираю оставшиеся крохи самообладания, готовая дать Артову отпор, в меня проникают два пальца, вызывая протяжный стон. Двигается во мне, надавливая на клитор. Сначала медленно, но движения становятся интенсивными, напористыми, частыми.
Утыкаюсь лбом в его грудь, гашу стоны, которые рвутся наружу от его движений. Пронизывает возбуждением насквозь в желании, чтобы он довёл меня до финала.
– Артов…
– Остановиться? – замирает в ожидании ответа. Вот же сволочь!
– Продолжай… Продолжай, чёрт возьми! – почти кричу.
Трахает меня пальцами, насаживаюсь сама в такт его движениям. Вошла во вкус, желая получить удовольствие. Ускоряется, часто дышит, опаляя кожу горячим дыханием. Я на грани, чувствую, как волны удовольствия подкатывают к низу живота, закручиваясь в тугую спираль.
Ещё немного… Взрываюсь, кончая на его пальцах, словно распадаюсь на миллионы вспыхнувших искр. Частая пульсация и стон выдают моё удовольствие. Не торопится выходить, сжимаемый мною. Успокаиваюсь, ещё немного потряхивает.
– Зачем ты это сделал? – спрашиваю с прикрытыми глазами.
– Чтобы ты вспоминала, когда меня не будет, – шепчет. – Чтобы желала моего возвращения и ласк, которые заставляют тебя стонать. А когда я вернусь, хочу продолжения. Хочу тебя на всю ночь. Буду голодным.
Отрезвляет своими словами. Мы об этом уже говорили.
– Нет. Больше такого не повторится, – отступаю. – Тебя долго не будет. Ты с лёгкостью найдёшь ту, что развлечёт тебя в поездке.
– Я потреплю до возвращения.
– Серьёзно? – смеюсь. – Тебе неделя-то без секса тяжело даётся, а тут почти месяц. На узел завяжешь? – выплёвываю в него, не верю не единому обещанию.
– Если надо будет – завяжу, – закипает. – Уверена, что сорвусь на первой попавшейся заднице?
– Однозначно! Даже не сомневаюсь. Ты же Павел Артов. Месяц без женщины для тебя практически подвиг.
Злится, играя желваками на лице. Не нравится. Но слава об Артове давно его опередила, сделав ненасытным и жадным к разнообразию.
– Не можешь быть уверена. И за меня отвечать тоже не можешь.
– Могу. Поэтому у тебя есть прекрасная возможность, Артов, найти себе подходящую кандидатуру, исполняющую все твои прихоти по щелчку. Не нужно уговаривать, искать подход и слушать умные, не совсем приятные для тебя вещи. Очередная дурочка, готовая ради тебя на всё.
– Ты этого хочешь? – Взгляд сверкает злостью, превращаясь в глубокую синеву.
