бы этого хотелось? Уехать куда-нибудь и жить по своему собственному усмотрению? О деньгах можешь не волноваться, я тебя не обижу, и хотя это не сможет излечить твои душевные раны, ты хотя бы сможешь чувствовать себя в безопасности и сама принимать решения за свою жизнь.
– Ты действительно сделаешь это? – не могу поверить в то, что он говорит. – Правда, Булат? Ты просто отпустишь меня?
– Мне казалось, ты уже поняла, что я не такой тиран, как остальные Тагировы, – грустно улыбается он. – Я ведь и сам до этих пор был заложником своей семьи, Аза. Теперь я главный и могу делать, что захочу, так что к черту традиции и устаревшие ценности! Мы с тобой оба заслужили свободу. Просто сначала нужно немного поберечь себя и постараться избежать моего окончательно поехавшего братца. Боюсь, в ближайшее время тебе придется побыть взаперти в этом доме, но свое обещание я сдержу. Скоро ты сможешь начать совсем другую жизнь.
На этот раз я ему верю. Возможно, я просто все еще наивная дура, но глядя в искреннее лицо Булата, мне сложно представить, что он врет. Да и зачем ему это нужно, когда вся власть в его руках?
Глава 21
После «смерти» Джалала я и так сидела в этом доме, редко выезжая за его пределы, так что домашний арест меня не слишком беспокоит. Это для общей безопасности. Я не верю, что Джалал навредит мне, наверное, он и не помнит о моем существовании, раз целых пять лет держался на расстоянии, позволил мне выйти замуж за его брата, не остановил, не предпринял ни единой попытки…
Нет, бесполезно теперь на него злиться и чувствовать эту обжигающую горечь обиды! Я не собираюсь страдать по недостойному мужчине, который оставил меня на волю судьбы. Вернее, на волю Тагировых. Так как мой отец стал важной шишкой на политической арене нашего региона, свекор не хотел, чтобы это родство оборвалось. Через месяц после похорон Джалала я потеряла ребенка, хотя всеми силами старалась сохранить его, не думать о погибшем муже, когда лежала в больнице под наблюдением две недели, не допустить стресса, из-за которого последняя оставшаяся частичка любимого человека могла покинуть меня. Видит Бог, как сильно я любила и желала этого ребенка! Как долго я выпрашивала его в своих молитвах. Но почему-то, мое тело отвергло его, тогда как душа всеми силами старалась уберечь.
Мне казалось, я умру от горя. Я потеряла всякий смысл жить дальше, но мое время еще не пришло, смерть не настигла меня, как бы сильно я о ней не грезила, и пришлось как-то существовать дальше.
Свекор попросил у отца моей руки для Булата, когда я потеряла малыша, и папа дал согласие, даже не спросив моего мнения, ведь он был только рад пристроить овдовевшую дочь, да еще и без лишних заморочек. Мы подождали положенные три месяца после смерти моего первого мужа и сыграли тихую свадьбу без празднеств. Булат стал моим мужем официально, но так и не осуществил этот брак фактически, за что я всегда буду ему благодарна, ведь знаю, что ему ничего не стоило сломить мое сопротивление, как это когда-то сделал Джалал. И вот теперь, ему угрожает серьезная опасность со стороны родного брата. Боже, какая же это все-таки неправильная семья! Мне повезет, если я смогу и правда выбраться из-под гнета Тагировых, потому что они ни одного человека еще не сделали счастливым.
Невольно вспоминаю бедняжку Раяну, которую выдали замуж, как разменную монету, и которую всего через год муж настолько измучил, издеваясь даже во время ее беременности, что она потеряла и ребенка, и свою жизнь. Мне стоит благодарить Бога хотя бы за то, что никто здесь не поднимает на меня руку, ведь даже мой родной отец так поступал, наказывая даже за не тот взгляд, или не ту интонацию в голосе.
– Ну что, Аза, остаешься один на один со своей свекровью, – беззлобно говорит мне Нурия, прощаясь перед отъездом.
– Удачи! – ехидно добавляет ее дочь Ясмина.
Ясмина овдовела и вернулась в отчий дом пару лет назад, но сейчас, после смерти Булата-старшего, они с матерью переезжают жить на родину, где находится вся родня Нурии. Зарема тоже переезжает поближе к старшей дочери и зятю в другой город. В этом доме отныне остаемся только мы с Булатом и его мать.
– Сообщи мне, когда она помрет, – шепчет мне на ухо Зарема, обнимая в последний раз.
Я даже не притворяюсь, что расстроена их отъездом. Не прошу поддерживать связь, потому что эти змеи так и не стали мне семьей. А главная змея Раиса – она же моя свекровь, постепенно умирает от рака и видя ее страдания, я испытываю к ней искреннюю человеческую жалость и сочувствие, в то время, как ее вечные соперницы только злорадствуют и это мне тоже непонятно. В этом доме станет значительно спокойнее без их постоянных склок, ведь даже ухудшившиеся здоровье не сделало характер Раисы терпимее.
– Постарайся наладить контакт с мамой, – просит меня Булат после их отъезда. – Знаю, она тебя не жалует, но кроме сиделки ей даже не с кем поговорить.
– Да она ненавидит меня, Булат! – указываю на очевидное. – Я и сама не против посидеть с ней, но меня всегда прогоняют.
И это правда. После смерти Селима от руки Джалала, Раиса перенесла свою ненависть к моему мужу на меня. Она была люто против нашей свадьбы с Булатом, но кто спрашивал ее согласия? Свекор сам все решил.
– Мне придется уехать на несколько дней, – устало потирает лицо Булат. – Поэтому, я прошу тебя за ней приглядеть. Даже если она сама против. Не могу полностью доверять персоналу, сделай это для меня в качестве личного одолжения, пожалуйста.
– Хорошо, Булат, не волнуйся так, – пытаюсь его приободрить. – Спокойно занимайся своими делами. И сообщи мне, если… Когда вы его поймаете, ладно?
Отсутствие информации убивает меня. Я не могу думать ни о чем другом после того, как узнала, что Джалал жив. Не могу ни есть, ни спать. Жду. Сама не знаю, чего конкретно, но жду, пока хоть что-то произойдет.
– Не думаю, что удастся сделать это в ближайшее время, Аза, – обрушивает на меня неожиданную новость Булат. – Я узнал, что Джалал объединился с Ахметовыми. Они помогают ему, чтобы вместе разделить между собой все, что останется после меня, и, если я не начну действовать как можно быстрее… Впрочем, тебе волноваться не о чем, я позаботился о том,
