Уинстон! — он мельком обернулся, продолжив быстро идти вперёд. — Обращайся ко мне по имени. Пожалуйста.
Валентина глубоко вздохнула:
— Хорошо, Уинстон. Что произошло? Где Хоуп?
— Мёртв.
— Что случилось?
— Стивен случился. Я… — Уинстон покачал головой. — Я не успел его спасти. Я нашёл Хоупа среди колонистов. Вспомнил, что уже слышал эту фамилию. Он, вроде как, ведущий учёный «ТройКорп». Если кто и мог знать, как испортить двигатель, то только он.
— Ты успел его разбудить?
— Успел. Мы даже успели немного поговорить, но он не поверил мне. И так ничего толком и не сказал. А потом пришёл Стивен в этой… броне. И сразу начал по нам стрелять. Я потерял свой дробовик. Мы сделали большой крюк, спустились на несколько этажей ниже, но Хоуп был слишком медленный. Дальше ты знаешь.
— Уинстон, мать твою, какого хрена ты не позвал меня?!
— Вот именно поэтому!
— В смысле?!
— Без тебя лучше.
Валентина ответила не сразу:
— То есть, дать умереть нашей единственной надежде спасти человечество — это лучше, чем со мной?
— Выходит, что да.
— Интересно. И как же это так получается?
— Я устал от тебя, Валентина! — Уинстон остановился, развернувшись к ней. — Мне больно! Постоянно! А когда не больно, меня убивает эта пустота, что остаётся после твоего ухода. Меня достали твои игры! Ты то притягиваешь, то отталкиваешь, то добрая и нежная, то бездушная стерва. Хватит! Я больше не хочу любить. Не хочу чувствовать что-либо. Нет чувств — нет боли.
— Да какого чёрта ты опять переводишь всё в разговоры о себе?! О себе, своих страдальческих чувствах… не до этого, Уинстон!
— Я — человек!
— И что?!
— И то, что люди испытывают чувства! А пытаться добиться чувств от тебя, это всё равно что пытаться добиться чувств от стены, только знаешь что?!
— Что?!
— Если обнять стену, она рано или поздно станет тёплой. — Уинстон ткнул в Валентину пальцем. — Ты — нет.
— Ой, да иди ты. — матерное слово. — Серьёзно! Я тебя сразу предупредила, что отношения меня не интересуют! Я говорила, что не надо ожидать от меня ни взаимности, ни нежности, ни чего-либо ещё! Только секс. Ничего более.
— Да, теперь я уже понял.
— Что ты понял?!
— Что ты так и не сможешь вылезти из своего панциря! Ты так боишься, что не дай бог тебе кто-то сделает больно, что просто не можешь позволить себе что-то испытывать! Ты как загнанный зверёк, который готов расцарапать до крови любую руку, что попытается тебя погладить, потому что…
— Всё совсем не так!
— Как, не так?!
— Так, как ты говоришь! Нельзя ничего не чувствовать, Уинстон. Мы же не психопаты, в конце концов! Я тоже чувствую. Точнее, чувствовала, пока ты не начал всю эту…
— Во-первых, не вини в этом меня! А во-вторых… да что ты вообще можешь чувствовать?
— Любовь, Уинстон! Любовь!
— Ты не можешь любишь. — Уинстон развернулся и направился дальше. — Не знаю, что ты там испытываешь, но это точно не любовь.
— Да что ты можешь знать о том, что я испытываю?!
— О, я уже всё знаю. Ты бесчувственная стерва, которая играется другими ради собственного удовольствия. Любые свои чувства ты вырываешь на корню из-за иллюзорной вероятности, что когда-нибудь потом тебе может быть немножко больно.
— Но так оно и будет! И не немножко, а очень даже много!
— Как скажешь.
Валентина вздохнула и потёрла глаза:
— Знаешь что, Уинстон?
— Что?
— Плевать.
— И не сомневался.
— Вообще плевать.
— Конечно. — матерное слово. — Забей на всё. Ты только так и можешь.
— Непременно.
— Ага.
Валентина покачала головой:
— Куда ты вообще идёшь?
— На склад.
— Зачем?
— Найти что-то потяжелее. Пулями Стивена не взять.
— Давно пил?
— Спиртное?
Валентина кивнула:
— Да.
— А тебе не плевать?
— Плевать, но надо же знать, насколько ты уже поехал.
— Нормально так поехал.
— Оно и видно.
— А ты теперь с бутылкой ходишь?
— Да.
— Чего так? Нервы сдают?
— Писатель посоветовал. — Валентина достала бутылку и, сделав несколько глотков, недовольно поморщилась. — Действительно помогает.
— Писатель? Что за писатель?
— Да мерещится мне один тип.
— То есть, за неумением построить нормальные отношения с реальными мужиками, ты придумала себе воображаемого?
— Иди. — матерное слово.
— Только после вас.
— Ты теперь всегда будешь вести себя, как мудак?!
— Пожалуй, да.
— Тогда удачи!
— Спасибо.
Они добрались до потайной двери склада, разблокировав её. В их отсутствие, кто-то определённо переворошил здесь всё, что можно было открыть. Уинстон направился к этажу с оружейными ящиками. Валентина шла следом, осматриваясь по сторонам. Если Стивен и достал где-то боевой экзоскелет, то только здесь. Стоило также переворошить здесь всё, что можно, чтобы лучше ему противодействовать, но на глаза не попадалось ничего стоящего, а время быстро утекало. Валентина осматривала контейнер за контейнером, ящик за ящиком, поднимаясь по этажам.
Пулемётная очередь заставила её вздрогнуть и затаиться. Впереди послышался чей-то тихий стон, и Валентина выглянула, заметив Стивена, что медленно развернулся и пошёл в её сторону.
— Валентина!
Она не ответила и лишь аккуратно обогнула контейнер, стараясь шуметь, как можно тише.
— Выходи, девочка моя. Обещаю, что твоя смерть будет такой же быстрой, как и у твоего друга.
— Черч… — Валентина вовремя прикрыла рот рукой.
Выглянув с другой стороны контейнера, она вновь увидела Стивена, который шёл уже в противоположенную сторону. В десятке метрах сбоку от неё лежал Уинстон. Его глаза безразлично смотрели вверх, а комбинезон краснел от больших пятен, как и лужа крови, что медленно расползалась под ним. Валентина вновь закрыла рот рукой, стараясь сдержать крик. Глаза мгновенно намокли, и ей пришлось быстро проморгаться, чтобы стряхнуть слёзы. Вновь посмотрев на Стивена, она тихо побежала к Уинстону.
Боевой экзоскелет тихо пискнул несколько раз. Стивен быстро развернулся, сразу же открыв огонь. Резко затормозив, Валентина прыгнула обратно в укрытие. Пули зарикошетили от стальных стен, громко звеня где-то неподалёку. Стивен же уже не пытался играть роль тихого охотника и теперь быстро топал в её сторону:
— Думаешь, ты сможешь спрятаться?! Только не теперь! — амортизаторы экзоскелета засвистели, и он с разбегу запрыгнул на контейнер, за которым пряталась Валентина. — Я найду тебя! И чем раньше, тем лучше для тебя самой!
Быстро обогнув контейнер, Валентина рванула прочь. Датчики движения экзоскелета вновь пискнули. Ручной пулемёт вновь затарабанил по барабанным перепонкам, стальным стенам и контейнерам. Валентина перемахнула через лестничные перила, неудачно приземлившись на лестницу. Свалившись, она прокатилась вниз, распластавшись на холодном полу.
— О-о-ох… — она перевернулась, с трудом встав на ноги и продолжив двигаться вперёд. — Сука… Поль!
Схватив стоящую в стороне дочь, Валентина подняла её на руки, спешно похромав к ближайшему укрытию. Потолок над ней задрожал
