Как-никак, против природы пойдешь. Не просто же так ты родилась цвергом.
Крис погрузилась в свои мысли. А мне стало интересно — неужели приглашенных не будут проверять на знания? Хотя, вероятно, царевич так плох, что не до проверок. Буду надеяться, что он не помрет до моего прихода. А если все же будет проверка, то как мне выкручиваться? Вроде я что-то читала о травах лечебных, да и на подкорке некоторые факты отложились из детства. Когда приезжала бабушка, то обязательно устраивала лекцию о свойствах растений. Правда, я так и не прониклась тогда любовью к этому знанию.
— Я готова, — голос Кристид отвлек меня от воспоминаний и тревожных мыслей.
Девушка оделась в похожий наряд, только прическу сделала на свой манер. Насколько я поняла, у цвергов такую укладку носят незамужние девушки лет до двадцати пяти, после она немного видоизменяется.
— Хорошо, тогда идем, — я кивнула ей, и мы вышли из дома, оставив хозяйство на Килдраке, как и наше спасение, если что-то пойдет не так.
Правда, каким образом мужчина должен это понять, я не представляю. Мне остается лишь полагаться на «безумного» сантехника-экспериментатора и его племянницу.
Глава 15.2
Наш энтузиазм поуменьшился, когда мы с Крис увидели длиннющую очередь, ведущую к воротам дворца. Тут собрался народ от млада до велика, но в основном люди. Казалось, это будет длиться бесконечно, пока не пустили несколько вестей о безнадежном состоянии царевича и наказании для тех, кто не справился со своей задачей. Стоило этой новости распространиться, как очередь начала иссякать. Впрочем, для нас с Кристид, это было радостью. Да и, если мы не справимся, а слухи окажутся верны, я просто призову крылья и унесу нас подальше. Еще бы знать, как вернуться домой, не исполнив желания, но это не самое главное в данный момент. Будем действовать по ситуации.
Ощущаю себя двадцатилетней неопытной девушкой, что после ВУЗа устроилась на первую работу. Кошмар какой-то. Видать с внешностью помолодело и все остальное. Надо брать себя в руки, Лена, и думать на несколько шагов вперед. С другой стороны, загнать бы мою внутреннюю «отличницу» поглубже, а то ей идеал только и подавай. Ну а чем еще заняться, пока ждем очереди попасть во дворец, если с Кристид болтать устали? Самокопание — идеальный вариант, как по мне. А то таракашки в голове расслабились и притихли после ночи с Гарретом. Непорядок.
Когда даже темы для внутренней перебранки начали подходить к концу, мы наконец дошли до ворот, где нас встретила стража. Осмотрев нас уставшим и тяжелым взглядом, спросили имена, род деятельности, вместе мы или нет.
— Я — путешествующая травница и лекарь, Елена. Это — моя правая рука, ученица и помощница — Кристид. Мы услышали, что тут требуется помощь и прибыли ко двору, дабы постараться помочь всем, чем сможем.
Я не стала с порога обещать чудесное исцеление их царевича. Если будут претензии к нам, можно будет сразу предъявить: мол не обещали ничего.
Нас пропустили. Самое малое сделано. Стоило зайти, как нас взяли в оборот слуги, залезая в наши сумки. Видимо проверяли на наличие опасных предметов. Оказывается, небольшой нож не считается опасным. Странные они, но пропустили и ладно.
Нас провели по лабиринту коридоров. Я даже толком осмотреться не успела. Но их спешка была вполне объяснима. Думаю, если все пройдет гладко, я успею еще погулять по дворцу.
Доведя нас до массивной резной двери, слуги оставили меня и Крис ждать в коридоре, напомнив, что при встрече с царской семьей необходимо кланяться в пол и не говорить, пока не разрешат слово молвить. Да уж, будет весело.
Прождали мы недолго. Но я успела почувствовать легкий мандраж: не каждый день с правящей четой встречаюсь. Стоило переступить порог комнаты, как в нос ударил запах свечей и трав. Я с трудом не сморщила нос от такого амбре.
По комнате снует десяток слуг. У окна стоит высокий мужчина с внушительной бородой и крайне печальным взглядом. Видно, что его даже последняя надежда покинула. Руки спрятаны за спиной, он весь напряжен, словно, если даст слабину, мир рухнет. Хотя, учитывая ситуацию с его сыном, все это не удивительно.
У постели сидит красивая женщина лет сорока-пятидесяти в богато украшенном наряде и держит бледную руку молодого парня, что лежит в кровати. Он истощен. Весь мокрый от жара и духоты. А на нем лежит пять толстых одеял.
Они совсем с ума сошли, кутать его вот так?! Так, Лена, спокойнее. Может он, наоборот, холодный. Да и не современный мир это.
Пройдя в центр комнаты, мы с Кристид только начали делать поклон, как царь вытянул руку, останавливая нас.
— Прошу сразу приступить к осмотру и лечению моего сына, — уставшим и тяжелым голосом сказал правитель и подозвал супругу, чтобы она не мешала нам.
Переглянувшись с Крис, мы одновременно кивнули. Я попросила девушку пока не подходить близко и, стянув с головы косынку, повязала на лицо под удивленные взгляды окружающих. Вовремя, конечно, вспомнили таракашки о безопасности. Если это вирус, то я уже могла заразиться.
Подойдя к царевичу, я поздоровалась с ним. Ответить он мне не смог, лишь слабо кивнул головой. Мда-а, дела плохи. Белый словно бумага, его губы пересохли, кожа тоже выглядит сухой, несмотря на пот. Обезвоживание. Я поинтересовалась, есть ли записи о его здоровье. Мне представили низкорослого бородатого мужчину по имени Остап. Он рассказал о том, что с больным было в последние дни, и что царевичу все хуже.
Меня напрягло, что крестник не чувствует ног. Подозвала Кристид и попросила помочь. Она аккуратно, дрожащими руками убрала одеяла с царевича. Я стала его трогать, проверяя на чувствительность. Ничего ниже пояса он не чувствовал, да и руками шевелил с трудом. Зато, как убрали лишний источник тепла, ему явно стало легче дышать. Правда, несильно, но уже что-то.
— Скажите, у него не было проблем с координацией? Может запинался на ровном месте? Болел часто? — выбрав наиболее тонкое одеяло, я накрыла царевича.
— Все это было. И у него, и у его брата, — ответила царица.
— Брата? Простите за бестактность, но где его брат? — я повернулась к родителям парня.
— Он умер, еще в детстве. Перед смертью испытывал то же, что сейчас у Святослава, — ответил уже глава семейства, чеканя каждое слово.
Его можно понять, смерть детей — это тяжело. Однако, это поставило все на свои места. И я смогу ему помочь, если удастся создать нужное лекарство. Все же когда-то
