вздохнул. К подъезду подходил грузный мужик, в растянутом свитере, разодранных кроссовках, с пакетом, из которого торчало несколько бутылок пива. Шапка – петушок, модная в восьмидесятых годах прошлого века, дополняла картину. Паша вспомнил, что у него была когда-то такая же. Присмотревшись к мужику, он похолодел. Это снова был он сам. Мужик прошел мимо него, шаркая ногами, и вскоре замаячил в окне. Тут же на арене появилась высокая тощая тетка с искаженным лицом, по-видимому, она орала на мужа, так, что в окнах дрожали стекла. Паша увидел, как через комнату метнулся силуэт девочки-подростка. Через минуту она уже сидела рядом с ним на скамейке и хлопала себя по карманам курточки «на рыбьем меху». Девчонка достала сигарету, и не найдя зажигалки, сматерилась так, что даже у бывалого мужика, уши, что называется, завернулись в трубочку.
– Ну, ты, мать, даешь! Слов не много, но какие комбинации! – изрек он. Девочка презрительно скривила губы, не глядя на Пашу.
– Огонь есть? – спросила она.
Мужчина хотел сказать, что детям курить нельзя, да и взрослым вредно, но понял, что не в том он районе находится, чтобы изрекать подобные сентенции. Вздохнув, он протянул ей зажигалку, девочка, как-то странно мотнула головой и с трудом попала сигаретой в пламя. Курила она, не затягиваясь, просто набирала в рот дыма и выпускала его. «Воображает, – подумал Павел, – взрослой хочет казаться!» А вслух сказал:
– Правильно, не затягивайся, здоровее будешь.
– Да я вообще не курю, – отозвалась девчонка, – сейчас у меня просто зуб болит.
– Звать – то тебя как? – спросил мужчина.
– В миру Софьей, – отозвалась пацанка.
– А по правде?
– А по правде – Якудза.
– Ничего себе погоняло!
Девочка продолжала смотреть куда-то в пространство, мимо Паши, своими раскосыми зелеными глазами.
– А к стоматологу не пробовала? – спросил он.
– Ты че, дурак? Туда денег миллион надо!
– А с глазами что? – поинтересовался мужчина.
– Что, что… Не вижу, вот что!
– Совсем?
– Так, силуэты.
– Давно?
– Года два. Папахен об стенку замочил. Так теперь живу.
Паша в ужасе замолчал. Как могло случиться, чтобы он, ну или его проекция, или кто он там… избил ребенка, девочку, свою дочь? Но вспомнив ту белую ярость, которая иногда заливала его мозг и застилала глаза, он подумал, что в такие минуты сдерживал себя только громадным усилием воли. А тут воля, видимо, уже была пропита. Софья поднявшись, сказала: «Ладно, бывай. Не сиди тут. Чужих здесь не любят». Она уверенно пошла к ДК, странной кошачьей походкой, как будто ощупывала землю, прежде чем поставить ногу. Паша двинулся за ней, соблюдая дистанцию. Она шла к большой каменной беседке, которую венчала тетка с веслом. Весло уже отвалилось, но мощный торс спортсменки продолжал доминировать над пространством. Паша знал, что в беседке ступеньки спускаются амфитеатром вниз, там всегда собиралась местная шпана. И он знал, что, если подняться на парапет, окружающий монументальное здание дворца, то под защитой гипсовой скульптуры можно безопасно наблюдать за происходящим в беседке, что он и хотел сейчас сделать. Он чувствовал, что Софья ему небезразлична, поэтому залез на парапет и увидел сверху, как девочка подходит к компании парней ее возраста, развалившихся на мраморных ступенях вокруг костерка. С ними тусовалась еще и худющая серая собака. «Ба, да это ж Беня!» – удивился Паша.
– О, Якудза притащилась, – констатировал один из мальчишек.
Соня, усевшись на верхнюю ступеньку, спросила:
– Пожрать есть?
– Откуда? – отозвался самый длинный белобрысый пацан.
Девочка пошарила по карманам и вытащила две купюры.
– Мрачный, сгоняешь? – обратилась она к толстому увальню, сидевшему ближе всех.
– А то. Пивасика взять? – заулыбался, неизвестно почему названный Мрачным, парень.
– Ну, если только на вечер, – сказала Софья.
Мальчишка взял деньги и резво понесся к ближайшему гастроному. Через несколько минут он вернулся с пивом и пакетом беляшей, противно пахнущих прогорклым маслом. Вся компания, включая собаку, с жадностью набросилась на еду. Поев, все затихли. Кто-то играл с Гердой, так здесь звали Беню, кто-то лениво перебрасывался ничего не значащими фразами. Софья все так же сидела на верхней ступеньке, уставившись в пространство. «Ничего себе общение, – подумал Паша, – мы все гаджеты ругаем, а здесь вообще ничего не происходит. Просто сидят вместе, молчат. Странно!» Вдруг он заметил молодого человека, лет двадцати пяти, приближавшегося к беседке. Парень был явно не из здешних. Одет хорошо, да и держался уверенно, по хозяйски. Он подошел к Софье и сказал «Ну пойдем что ли, Якудза». У Павла от гнева задрожали поджилки. «Вот оно что. Софья – юная проститутка, вот откуда у нее деньги!» Паша бросился за парочкой, удаляющейся в коридоры ДК. Они зашли в то крыло огромного здания, где раньше располагался спортзал. Здесь Пашка получал первые уроки бокса. Сейчас он внутренне готовился отработать пару хуков, на физиономии молодого пижона. Но Соня зашла в раздевалку, с большой буквой Ж на дверях, парень удалился в соседний кабинет и вышел оттуда с бутылкой воды и полотенцем. Вскоре появилась девочка в майке и боксерских бриджах. Была она чрезвычайно худа и жилиста, кое-где на руках и ногах чернели синяки и ссадины. Они пошли по направлению к спортзалу, Павел незаметно крался за ними. Чем ближе они подходили, тем больше народу им попадалось. В основном это были хорошо одетые мужчины, но встречались и ребята, явно с рабочих окраин, было и несколько женщин. Паша зашел в зал вместе с небольшой толпой. Люди рассаживались за столики, расставленные вокруг ринга. Девушки в супер мини-юбках разносили желающим пиво, орехи и прочую дешевую снедь. «Бои без правил!» – догадался Паша, – но девчонка… совсем ребенок… почти слепая!». Зазвучал гонг. Сначала на ринг вышли две девушки, значительно старше Сони. Дрались они профессионально, Павел сразу понял это, по поставленным ударам и техничному ходу поединка. Публика реагировала вяло, видимо, еще не войдя в раж. Потом прошло еще несколько ничем не примечательных боев, били друг друга до нокаута, пока уже противника не уносили с ринга. Дрались и женщины, и мужчины. Наконец, рефери объявил: «Белка против Якудзы» На ринг вышли высокая рыхловатая блондинка и маленькая Соня, которая, казалось, состояла только из костей и сухожилий. Сначала поединок шел медленно и печально, публика свистела и кидала оскорбительные замечания в адрес девчонок. Белка заметно активизировалась, и, прижав Соню к канатам, начала методично колотить ей под дых. У Паши глаза налились кровью, он готов был выскочить на ринг, чтобы защитить эту почти незнакомую ему странную девочку. Якудза терпеливо сносила избиение, но в какой-то момент изловчилась, и ударила ногой в коленную чашечку соперницы.
