мальчиком в «Монополию»?!
Я вгляделась в него еще внимательнее.
Если вы такой же большой ботаник, как я или даже если это не так, возможно, вы смотрели «Игру престолов». Если так, то вы знаете, кто такой Тайвин Ланнистер. Он крутой, мрачный, «полностью лишенный сочувствия и капельки человеческой доброты» патриарх клана Ланнистеров. Его играет Чарльз Дэнс, у которого скрипучий голос, опасные глаза, рост около шести футов трех дюймов. Он один из самых сексуальных мужчин на планете старше шестидесяти лет.
Этот мужчина был очень похож на Чарльза Дэнса. Он даже звучал похоже, только без британского акцента.
Обычно мне нравятся парни моего возраста — ну, плюс-минус шесть лет в случае с Коннором — и меня не привлекают мужчины постарше.
За исключением нескольких очень специфических случаев.
Зайдите на Youtube и найдите «Чарльз Дэнс пятьдесят оттенков серого». Посмотрите. Я подожду.
Все еще жду.
Видели? Да, это веселый клип, особенно когда он имитирует голос Анастасии. Но когда он делает его как у Кристиана?
Ага… так я и думала.
Чеееерт.
И именно так Коннор, скорее всего, будет выглядеть через тридцать лет?
Неплохо. Совсем неплохо.
Но тут возникла проблема.
Подобно Тайвину Ланнистеру и другим злодеям, которых играл Дэнс, этот парень воплощал в себе худшие из возможных качеств:
Высокомерие.
Холодность.
Полное отсутствие сочувствия и доброты.
Он выглядел точно так же, как тот, кто разрушит мечты своего ребенка, чтобы преподать ему какой-то дурацкий урок о «реальном мире».
А потом пойдет на работу и уничтожит реальных людей и реальные жизни, чтобы добавить еще сто миллионов долларов на свой банковский счет.
Он одевался так же дорого, как и Коннор, хотя и более консервативно. И он излучал богатство, привилегии и власть.
Это было похоже на то, как если бы в комнату вошел король или старый лорд… не особенно приятный.
Прямо как в «Игре Престолов».
Он был ростом с Коннора — может быть, даже на волосок выше. Его глаза были такими же пронзительно голубыми. И у него было такое же мощное телосложение.
Но в нем не было теплоты Коннора. Никакого озорного обаяния.
Только холодная, мрачная сила.
Третье:
Коннор приветствовал его так, словно видел впервые за несколько месяцев… но все же ожидал его появления? В его голосе не было настоящего удивления. Просто раздражение и немного фатализма, завернутые в остроумный юмор Коннора.
Четвертое:
Я впервые заметила, что в комнате были и другие люди. Очень много.
Ну… по сравнению с обычными днями.
Четверо высоких, крепко сложенных мужчин в костюмах и темных очках стояли на страже по четырем углам комнаты. Они молчали, с каменными лицами, сложив руки за спиной. Они выглядели как агенты Секретной службы, стоящие по стойке «смирно».
После Мексики отец Коннора, видимо, решил проявить осторожность.
Я понимала, почему Джонни не смог очистить комнату до того, как мы приехали, хотя и не могла понять, почему он вообще впустил их.
Но на этот вопрос, наряду с кучей других, ответ был получен чуть-чуть позже.
Глава 32
Коннор прошел мимо меня, совершенно непринужденно, как будто то, что его отец и кучка наемных головорезов заняли его гостиничный номер, было всего лишь очередным днем в офисе.
Я прокралась за ним, стараясь оставаться как можно незаметнее, разглаживая платье. Джонни закрыл за мной дверь.
Коннор остановился в десяти футах от отца. Отсутствие рукопожатия или объятия бросалось в глаза — по крайней мере, мне.
— Я бы спросил, что ты здесь делаешь, но уверен, что знаю ответ.
— Держу пари, что так оно и есть, — сказал старик.
— Так что я просто задам очевидный вопрос — что ты здесь делаешь? — спросил Коннор, указывая на пол. Потом снова посмотрел на Джонни. — Я думал, что плачу тебе за то, чтобы ты держался подальше от этого сброда.
— Не будь слишком строг к мистеру Инабе, — сухо сказал отец Коннора. — Администрация была настолько любезна, что впустила меня до его приезда.
Я оглянулась на Джонни.
Он поморщился, как будто его профессиональная гордость была задета.
— Я должен поговорить с ними об этом, — сказал Коннор.
— Не беспокойся. Я лучше лажу с хозяином, чем ты. Я ждал тебя около часа назад, но…
Тут мистер Темплтон слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на меня. Презрение на его лице было едва заметным, но тем не менее жестоким.
— …очевидно, ты задержался.
Могу поклясться, что он сделал особое ударение на последнем слоге.
Мое лицо покраснело.
Но Коннора это нисколько не смутило.
— О, как грубо с моей стороны. Лили, это мой отец, Август Темплтон.
Август. Совсем как Цезарь.
Имя ему подходило.
Коннор обернулся и посмотрел на меня. Выражение его лица было слегка озадаченным.
— Отец… Лили Росс.
Презрение мистера Темплтона внезапно стало куда менее утонченным.
— Скребем по дну бочки, да?
Я была так потрясена, что на секунду лишилась дара речи.
Никто не был так груб со мной с тех пор как…
Ну, с герра Клауса.
Возможно, моя последняя встреча с ним сделала меня немного более стойкой, потому что, когда я заговорила, в моем голосе звучала ярость.
— Прошу прощения?
Но Коннор поспешил заступиться.
— Держи язык за зубами, папа, или я прикажу выставить тебя вон, — неважно, друг ты хозяина или нет.
Старик ухмыльнулся — более холодная и злая версия выражения, которое я так привыкла видеть на лице Коннора. Говоря это, он смотрел только на Коннора, а не на меня.
— Простите меня, юная… леди…
Скручивающая нож пауза, которую он вставил перед словом «леди», дала мне понять, что он не считает меня такой.
— …у меня есть плохая черта — высказывать свое мнение.
Коннор коротко и невесело хмыкнул.
— Не волнуйся, Лили, он со всеми козел.
— Только не такой грубый, как мой сын. Или такой же глупый.
— Так для чего же ты здесь, кроме обмена оскорблениями, конечно.
— Чтобы попытаться отговорить тебя от полного идиотизма нынешнего образа действий.
— Ты имеешь в виду то, что я продолжаю тебя слушать?
Прежде чем заговорить, мистер Темплтон взглянул на меня.
— Я бы предпочел продолжить этот разговор наедине.
— Не нужно, — сказал Коннор, и я услышала улыбку в его голосе, хотя видела только его спину. — Лили знает все о пустыне. И моих встречах с губернатором и конгрессменами.
Впервые отец Коннора выглядел удивленным. Даже шокированным — к чему, я думаю, и стремился Коннор.
Мистер Темплтон снова взглянул на меня, словно заново оценивая.
Как говорит дама на навигаторе, «Изменение маршрута».
Затем он, казалось, пришел
