Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
А ведь точно, говорили мне друзья-биолухи, что норка была бы чудным домашним зверьком: и привязчива, и понятлива, мышей охотно ловит, одна с ней беда — запашок от нее, того-с, больно крепок. В моем старом мире этот вопрос решался хирургом, который удалял анальные железы, а здесь запаха от зверушки не чую — или запах слаб, или нос туп. Правда, эта норка не похожа на привычных мне — шубка не коричневая и не палевая, а скорее темно-серая. Впрочем, выглядит этот зам по мышам очень недурно. Против Кири я бы не возражал, но вот приложение к ней…
Тем временем зверек каплей ртути выскользнул из корзины и единым духом взобрался на руки к хозяйке. Та посмотрела на животинку таким любящим взглядом, что всем присутствующим сразу стала ясна картина их взаимоотношений.
Надо было принимать решение.
— О какой клятве идет речь? — вопрос я адресовал Сарату, поскольку именно он, похоже, был наиболее опытен в таких вопросах.
— Клятва стандартная, — отвечал тот без раздумий, — отличия бывают лишь в деталях. Обычно работодатель клянется должным образом платить без задержек, а также кормить, — если об этом договорились, — еще в клятву включается пункт о том, чтобы хозяин работника — или там работницу — не обижал действием, иногда еще насчет одежды включают положение. Работник, со своей стороны, обязуется не обижать хозяина словом и действием, не портить имущество, выполнять обязанности по перечню. Само собою, перечень обязанностей входит в клятву. Маг заверяет клятву.
Вот это попадалово. Мало того, что у нас маг не работающий, так если бы даже был работающий, на меня все равно не подействует. Сарат бросает на меня самые красноречивые взгляды.
Клятву дать мы можем, — медленно произношу я, — но сперва несколько вопросов. Как тебя зовут?
— Ирина-ма, уважаемый, — робко пискнула девица.
— Кто еще в деревне помимо тебя и отца знает, где мы живем?
— Никто, все этого места очень боятся.
— Почему же ты не испугалась?
— Я, — румянец, — видела, как вы сюда шли, — румянец прибавляется. — И потом, я заметила: маленькие ростки травы пробились на мертвой земле. И муравьи по ней ходят.
Ну да, девчонка — травница, ей положено иметь глаз-алмаз. Плохо то, что и другие могут заметить.
— Это ты сама захотела пойти ко мне на службу или отец сообразил?
Долгое молчание. Потом еле слышное:
— Это я.
— Почему?
— Вы хотя и маг, но не такой.
Может, это и хорошо, что она приняла меня за мага. Значит, и другие тоже могут так подумать.
— Чем именно я не такой?
— Вы неправильный.
Сейчас этот вопрос прояснять не следует. Ни к чему мне свидетель в виде старосты. Но потом я обязательно спрошу.
— Допустим. А он? — показываю на Сарата.
— Он только раньше был правильным, а теперь он неправильный. И потом, он служит вам.
Так, похоже, у девчонки глаз куда зорче, чем я думал. Проверим еще.
— А он? — жест в сторону сержанта.
— А он вовсе не маг. Но он работает на вас. А еще он не злой.
И этот вопрос тоже придется отложить, хотя Тарек так и подобрался. Натурально, любому взрослому мужчине не понравится, когда такая соплюшка просчитывает его на раз. Ничего, перетерпит. Тут подал голос староста — если шипение можно назвать голосом:
— Ведь говорил я тебе, дуре!..
Староста явно подавил желание высказать дочери все, что о ней думает, но тут уже стало интересно мне.
— Скажите, а почему вы считаете вашу дочь дурой? Я за ней такого не заметил.
Может, староста ничего и не сказал бы без этого замечания, но тут его прорвало:
— Да ума у нее три сундука, вся в свою мать пошла, а все равно дура! Потому что не хватает этого самого ума не показывать себя умнее парней. Вот и получаю я: дочке уже 16 лет, а женихи все стороной обходят. И нечего ей у меня на шее висеть, не амулет, поди.
При этих словах я мысленно хихикнул — староста почти дословно процитировал слова деда из повести Горького «Детство»… Паранойя все же продолжала активно пинаться и ругаться нехорошими словами. Пришлось уступить.
— Ирина-ма, хорошо подумай. Твое дело здесь, наверное, будет не таким уж трудным и, вероятно, привычным. Но видеться с родителями будешь только с моего разрешения. Никаких походов за пределы мертвой земли! Подумай хорошенько, понравится ли тебе такое.
Эти слова я произнес максимально жестко. Кажется, девчушка прониклась. И все же с секундным колебанием решительно кивнула.
— Теперь вы, уважаемый староста.
Староста ощутимо вздрогнул.
— Вы здесь больше не появитесь. Ну разве что в случае самой крайней нужды. Если кто за вами проследит и узнает эту дорогу — мы трое очень обидимся. Если же вы расскажете кому о нашем существовании — мы обидимся еще больше. Что до вашей дочери — говорите всем, кто спросит, что она нашла место прислуги в небогатом купеческом доме. И только так.
Улыбка.
Отец и дочь почти одинаково переменились в лице. Но, по всем признакам, отец испугался куда больше.
— Мы здесь не занимаемся незаконными делами. Но у нас есть конкуренты. Если у них будет хоть какая возможность нас уничтожить, — они пустят ее в ход.
Что есть чистая правда. А кто конкурирует — этого вам, ребята, знать не положено.
— Теперь клятва. Почтенный Сарат-ир, это ваше дело.
Почтенный был серьезен, как священник на похоронах. В руке у него был амулет — тот самый, с розовым кристаллом. Слова падали размеренно и даже торжественно:
— Я, бакалавр магии Сарат-ир, сын Харод-ира, сын Мары-ан, сим клянусь перед лицом пресветлых, что никогда не обижу ни делом, ни словом присутствующую здесь Ирину-ма, дочь…
Так, это понятно, полное имя здесь — это собственное имя плюс указание тех, чей сын или чья дочь. Пресветлые — местные боги, надо понимать.
Клятва дана. Теперь Тарек:
— Я, воин Тарек-ит, сын…
Теперь моя очередь, но сделаю по-другому.
— Я, инженер, получивший здесь имя Профессор, сын Владимира, сын Софии, сын инженера, внук инженера и правнук инженера, даю слово потомственных инженеров, что…
Разумеется, слово «инженер» я произносил по-русски. Впечатлились все, кроме Кири. Для начала никто не знал, что это за штука «инженер». И еще сильнейшее действие оказало слово «потомственный». Даже сильнее, чем я рассчитывал.
Моя новая работница собралась с духом и также произнесла клятву.
— Теперь о жалованье. Ирина-ма, тебе будут платить по три медяка в день за готовку на нас всех, также за приборку в доме и за иные домашние работы. За те же деньги ты будешь лечить любого из нас в меру своих умений. Если для выполнения своих обязанностей тебе понадобятся деньги — скажи, это обеспечу. Твоя еда — за наш счет. Одежда и обувь — твои. Жить будешь в любом доме в этой деревне, какой тебе понравится. Согласна?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
