Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
один из товарищей ему что-то ответил. А потом мрачно добавил:
— Честь была бы ему и хвала, если бы он его прикончил.
— Мерзавец! — громко крикнул Сумилов.
Незнакомец обошел стол и ударил Сумилова кулаком в лицо.
— Свинья! — выкрикнул Сумилов по-русски. — Они хотят узнать, где Аллейн. — Он повернул голову к Найджелу. — Посмотрите, что они здесь натворили.
Только сейчас Найджел заметил, что все в комнате перевернуто вверх дном. Ящики стола, комода, шкафов были вынуты, содержимое выброшено на пол. Он вспомнил, что и в холле тоже царил ужасный беспорядок.
— Они уже добрались до чердака и слазили в подвал. Теперь гадают, что делать с нами, — сообщил Сумилов.
— Слушайте меня, — резко произнес Янсен. — Один из вас или вы оба должны сообщить нам, что Аллейну известно о нашей организации. Как можно подробнее. Где он сейчас? Отказываться не советую. Это вынудит нас применить силу. — Он нагнулся к Найджелу. — Где Аллейн?
— Понятия не имею, — ответил Найджел. — Это правда, я действительно не знаю, где он.
— Когда и где вы должны были с ним встретиться после нашего заседания?
— Мы с ним ни о чем не договаривались.
— Врешь! Врешь, собака! — злобно прорычал Янсен.
Он схватил Найджела и несколько раз стукнул головой о стол.
Русские оживленно заговорили между собой.
— О чем вы говорите? — спросил Янсен.
— Давай я переведу, — ласково предложил Сумилов.
— Заткнись! — крикнул самый высокий из троих. — Я говорил о том, что у нас нет времени ждать. Конечно, самое лучшее было бы прикончить их обоих, но куда потом девать трупы? Вот вопрос. Надо попробовать заставить их говорить.
Часы в передней прокашлялись и отстукали двенадцать. Анджела теперь уже позвонила, полиция, наверное, окружает дом. Так что для беспокойства причин особых нет. Неожиданно заплакал Василий. Крупные слезы потекли по щекам и бороде старика. Русские стали кричать на него. Тот, что говорил по-английски, подошел к Сумилову и схватил его за шиворот. Они обменялись короткими репликами по-русски.
— Батгейт, послушайте, — тихо сказал Сумилов, — они собираются вгонять нам под ногти иголки. Вообще это детская пытка и вовсе не в традициях «Братства». Однако больно.
Янсен и один из русских приблизились к Найджелу. Ему вдруг вспомнилось, как Артур Уайлд однажды процитировал какого-то мудреца: «Человек может все. Брак сознания с телом не так уж прочен. Возможен развод. И тогда вы сможете смотреть на свою физическую боль с той же философской отстраненностью, с какой ее способен наблюдать другой».
— Ну что ж, — сказал Янсен, — для начала попробуем чуть-чуть.
Сумилов на соседнем стуле глухо застонал. Найджел почувствовал в указательном пальце острую боль, как будто оттуда щипцами вытаскивали кость. «Долго я так не выдержу», — успел подумать он. Василий громко всхлипывал. Четверо громил окружили Сумилова с Найджелом.
— Теперь будете говорить?! — выкрикнул Янсен. — Последний раз спрашиваю: где Аллейн?
— Как раз позади вас, — сказал Аллейн.
Что-то вроде ослепительного, но мягкого света вспыхнуло в мозгу Найджела. Уши заложило от пронзительной трели свистка. Он открыл глаза. У камина стоял негр с пистолетом в руке.
— Только без шуток, — предупредил призрак. — Дом окружен. Тому, кто дернется, тут же сделаю в голове дырку.
Комната наполнилась людьми, в полицейской форме и в штатском. Найджела развязали, но он остался сидеть на стуле, глядя на чумазого Аллейна, который оживленно рассказывал Сумилову:
— Я пролез сюда с крыши по каминной трубе. У меня есть полное описание этого камина. Там сказано, что это старинный камин, что его не трогали с тех пор, как главный трубочист посылал своего мальчика на крышу. То, что его не трогали, я думаю, видно по моей физиономии. Я к тому же далеко не мальчик, поэтому там было ужасно тесно и душно. Бойз, ваши люди готовы? Тогда заберите этих субчиков.
— А этого старика? — спросил мрачный джентльмен, который оказался настоящим инспектором Бойзом.
— Василия? Не надо. Он, конечно, старый олух, но арестовывать не надо. Я сейчас умоюсь, переоденусь и буду в управлении.
— Хорошо, сэр, — сказал инспектор Бойз. — Джентльмены, прошу на выход.
Через пару минут дом опустел.
— Василий, — сказал Аллейн, — теперь забудьте о «Братстве». Для вас оно уже кончилось навсегда. Принесите йод, бинты, выпивку, приготовьте мне горячую ванну и свяжитесь по телефону с рестораном «Будапешт».
Найджел с трудом верил, что расстался с Анджелой всего час назад. Было видно, что она переволновалась и очень рада его приходу. Увидев завязанный палец, она заохала, а от его рассказа пришла в ужас, и он понял, что в ее глазах выглядит настоящим героем, а вовсе не идиотом. Они закончили ужин. Найджел расплатился, думая лишь о двух вещах: как он любит Анджелу и как бы поскорее очутиться во Франтоке.
У ворот их встретил констебль Банс, и они скормили ему несколько новостей. Франток был погружен в темноту. Пустой холл с погасшим камином мрачно напоминал о воскресной трагедии. Анджела стояла наверху со свечой в руке. Найджел прижал ее к себе, и они впервые поцеловались по-настоящему. Сколько они там стояли — кому какое дело, но, наверное, долго, потому что свеча у нее сгорела почти на треть.
— Значит, Токарева из списка вычеркиваем, — неожиданно сказала она, не отрывая головы от его груди. — Круг подозреваемых сужается. Найджел, как ты думаешь, Аллейн действительно нас больше не подозревает?
— Милая, что за мысли перед сном. Разумеется. В противном случае разве он стал бы нам доверять?
— А мне кажется, он никому не доверяет. И что мне делать с этими письмами?
— Давай мне. Я покажу их завтра ему. А потом, после дознания, мы поедем в Лондон и вернем их на место.
— Да, наверное. Спасибо тебе, милый, но, если ты не возражаешь, я оставлю их у себя.
Она прильнула к нему и, шепнув на ухо: «Спокойной ночи», — убежала к себе.
Найджел разделся и рухнул в постель. Слегка ныл раненый палец, но скоро Найджела обступили гротескные фигуры, напоминающие Сумилова, Василия, Янсена и троих «товарищей». Он мчался в автомобиле куда-то во тьму, в никуда…
Дознание у коронера началось в Малом Франтоке в одиннадцать часов утра. На удивление, оно заняло мало времени. Найджела, разумеется, уже поставили в известность о содержании завещания Ренкина. Все свое состояние, а также дом со всем содержимым он завещал Найджелу. Но в завещании были еще пункты, согласно которым три тысячи фунтов были оставлены Артуру Уайлду, а ряд картин и objets d’art — сэру Хюберту Хендсли. Завещание было оглашено в процессе дознания. Коронер, маленький, неряшливо одетый человечек, задал несколько вопросов горничной Мэри и несколько больше Артуру Уайлду, ибо
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
