Одеяло ближе к дому уже тлело. Несколько искр все же долетели вслед за нами. Потоптавшись по нему без всякой жалости, чтобы пригасить зарождающееся пламя, я подхватила свой кофр и потащила его к воротам. Кому что дорого, а мне семейные записи. Новообретенный фолиант надежно покоился между легкомысленными обложками. Надо бы и его потом «переодеть», хотя бы газетой обернуть, чтобы специфический вид не так бросался в глаза.
Я вернулась обратно бегом. Заметив, что Саманта так и не пошевелилась за все это время, перевернула ее на спину. Удобно устроилась моя драгоценная соседка. Потеряла сознание, а мне отдуваться!
Перекатив девушку на одеяло, я потащила ее в ту же сторону, к спасению, но очень скоро поняла, что не смогу. Руки тряслись после пережитого, обожженные пальцы плохо сгибались, выпуская край, про ватные ноги вообще молчу. Смахнув со лба пот, я повернулась к решетке, которую к этому моменту уже буквально облепили любопытные.
– Может, все-таки поможете? – рявкнула на них, демонстративно оставляя бесчувственную красотку посреди лужайки и возвращаясь за ее вещами. Если машинка после всего пережитого таки сгорит, Саманта меня никогда не простит!
Зинтер воткнулся металлическим углом в рыхлую землю и погрузился в нее почти на треть. Меня передернуло при мысли, что эта штуковина могла сделать с нашими телами, не выдерни я ее вовремя из рук соседки. Ухватив тяжесть за ручку, я не без усилия вывернула ее, как репу-переростка из грядки, и чуть не опрокинулась на спину.
– Вот же бабы дурные. Им бы самим спасаться, нет, тащат всякую ерунду, – пробурчал над головой мужской голос, и огромная лапища без малейшего напряжения вырвала из моих подрагивающих пальцев машинку. Подняв глаза, я узнала мясника из лавки через квартал. Наверное, жил он где-то рядом. Пугающего вида, похож на палача из исторических справочников, но, видно, внешность снова меня обманула.
Подхватив, все так же легко, второй окорокообразной рукой бесчувственную Саманту, он бодрым шагом направился к воротам. Соседи осмелели, некоторые все же переступили порог пугавшего их все эти годы сада и, с любопытством поглядывая на огонь, осторожно приблизились, помогая перетаскивать вещи в безопасную зону, на тротуар.
Интересная все же штука – человеческая психика. Лишенные магии, они никак не могли почувствовать творившуюся на территории усадьбы волшбу. Если бы кто-то заподозрил, что мистер Кросс одаренный, здесь была бы полиция всего района, но мысли, похоже, ни у кого не возникло. И все же каким-то образом они знали, что место дурное, и старались обходить стороной.
До сих пор.
Кто-то очень умный попытался под шумок утащить мой кофр. Разгневанный клёкот Бенджи я услышала издалека, как и болезненный вопль незадачливого воришки.
Больше попыток обворовать погорельцев не было.
Убедившись, что мы спасли все, что могли, я вышла вместе со всеми за территорию сада и поневоле, как заворожённая, тоже уставилась на пожар. Есть в бушующем пламени что-то восторженное, первобытное, особенно, когда только что увернулся от смерти, пройдя по лезвию острейшего ножа. Дом корчился в полыхающем зареве как живое существо – которым, в какой-то степени, сейчас и являлся. Слишком долго он существовал в связке с душой и выворачивающим естественный порядок вещей заклятием и сейчас уходил неохотно и мучительно.
Надеюсь, хотя бы сам мистер Кросс отошёл вслед за семьей быстро и безболезненно. Вопреки всей логике старого некроманта было жаль до слез.
Катящиеся по моему лицу соленые капли никого не удивили. Было бы странно, если бы пожар в доме, где я жила, не вызвал никакой реакции. Соседи уже поняли, что спасшихся помимо нас с Самантой нет, и начали строить самые разнообразные предположения.
Лидировали, разумеется, поджог и убийство.
Так что я совершенно не удивилась, когда подоспевшая наконец полиция попросила нас проследовать за ними, причем не слишком заботливым тоном.
Саманту, впрочем, никто не спрашивал. Она так и пребывала в благостном забытьи. Ее без особого пиетета перенесли в казенное черно-белое авто и бросили тюком на заднее сиденье.
Пожарные прибыли чуть раньше и старательно поливали из брандспойтов усадьбу, стараясь не подходить близко. Огонь не сдавался, как будто подпитываемый изнутри, и стоило струе дернуться и уйти в сторону, разгорался с новой силой.
Я вцепилась в свой кофр мертвой хваткой.
– Погодите, а наши вещи? – я многозначительно оглядела собравшуюся толпу. – Мы их не для того спасали, чтобы теперь потерять!
Вокруг зароптали возмущённые голоса.
– Лимита! Что она о себе возомнила! Да кому нужен твой мусор!
Конечно, скворец никому не отдал бы мою собственность без боя, да и многозначительно щурящийся кот, свернувшийся калачиком на кофре, был похож на бывалого бойца, но заставлять их обороняться и выдавать себя прилюдно не хотелось. Толпа не щадит не только магов, но и их фамильяров.
Стражи порядка переглянулись и скривились.
– Закидывай туда. За улики сойдут. – сжалился, наконец, один из них, бросив беглый взгляд на постанывающую на заднем сиденье Саманту. Девушка пришла в себя и теперь мучилась головной болью, надышавшись дыма.
«Туда» оказалось небольшим грузовичком. Судя по острому медикаментозному запаху и не перебиваемой ничем вони гниющей плоти, в нем перевозили трупы. Что ж, выбирать особо не приходилось, либо так, либо оставить пожитки на заведомое разграбление. Вместе с неожиданно чутким и сострадательным мясником мы быстро забили грузовичок барахлом. Кофр я старательно упаковала в самый низ, чтобы любопытствующие до него добрались в последнюю очередь.
Кот запрыгнул под самый потолок фургона и недовольно зашипел, сморщив нос.
– Ну извини, в машину тебя не пустят, – вздохнула я, сочувствуя пушистику от души, но не имея возможности помочь.
Лучше держать питомца недавно почившего мага подальше от полиции. Кто знает, какими методами они определяют наличие дара и причастность к волшбе? Мне и самой было страшно садиться в машину, но упереться сейчас означало практически сознаться в преступлении. В чем меня обвинят – колдовстве или же поджоге – уже не так важно. Ну уж нет, буду старательно сотрудничать со следствием!
Пока я разбиралась с нашими вещами, Саманта успела прокашляться и принять более пристойное сидячее положение. С испачканным сажей лицом и в прожженной в нескольких местах одежде ее чопорная поза выглядела довольно странно, но я промолчала.
Зато девушка молчать не стала.
– Что там произошло? – слабым голосом поинтересовалась она. – Ты ворвалась ко мне так внезапно, я ничего не поняла.
– Я тоже не поняла, – пожала плечами, не собираясь признаваться ни в чем. Надеюсь, соседка успела забыть мои странные фразы о том, что в доме опасно и нам нужно из него срочно выбираться? Если она даст подобные показания, мне не поздоровится.
Медиумы, предсказатели и гадалки появлялись как грибы после дождя, несмотря на общий запрет на магию. Особенно много их становилось во время праздников и ярмарок. Государственные чины их не воспринимали всерьез, но в полицию, особенно после доносов недовольных клиентов, периодически отвозили. Разумеется, никакого дара в них не обнаруживали… да и не существовало магии, способной предсказать будущее. Потому и не гоняли слишком усердно этих умельцев.
