Он проехал еще немного и затормозил.
– Вы ко мне?
– Нет-нет. Я к вашей сестре.
– Рут будет счастлива вас видеть.
Я не стала его разубеждать. Вежливо распрощалась и отправилась дальше.
Домик священника оказался старинным, под соломенной крышей и с узкими оконцами. О нем любовно заботились: крыльцо сверкало, в горшках росли георгины, а дверной молоток был начищен до блеска. Дивной красоты душистый горошек смягчал мрачную строгость каменных стен. Жаль, сада как такового не было, вокруг простиралась каменистая пустошь. Должно быть, осенью и зимой здесь дуют ужасные ветра!
Тяжелая дверь распахнулась, стоило мне постучать.
Сестра викария была одета по-домашнему, в серую твидовую юбку, блейзер и передник, на ногах – крепкие ботинки. Ни украшений, ни следа косметики. Волосы небрежно зачесаны и сколоты сзади, на щеке – пятнышко муки.
В вечернем платье она выглядела неловкой дурнушкой, зато в таком неброском виде оказалась удивительно хороша. Похоже, Рут Миллер из тех скромных воробьев, кого яркое оперение уродует, а не превращает в колибри.
– О! Это вы, мисс Райт. – Вопреки моим ожиданиям, мисс Миллер и впрямь обрадовалась. – Проходите! Я как раз испекла кексы.
Тон у нее, правда, был скорее командный, чем сердечный.
– Доброе утро. – Я переступила порог и огляделась.
Ни соринки, ни пылинки, везде идеальный порядок. Только пустовато и неуютно. Понятное дело, в обиталище священника трудно ожидать картин модных художников, статуй или лепнины. Но ведь простые и милые вещицы – фарфоровые собачки на камине, вязаные салфетки, домотканые коврики, репродукции картин, да хоть герань на окнах! – может позволить себе почти каждый. А эта комната походила на вымытую с хлоркой больничную палату.
Рут сжала губы, очевидно, понимая, какое впечатление производит их с братом жилище.
– Пойдемте на кухню. В гостиной мы бываем, только когда проводим благотворительные собрания.
Я вручила хозяйке небольшую корзинку.
– Здесь мята, чабрец, ромашка, липа, лемонграсс, немного мелиссы. И особый бальзам на травах, для чая.
– Спасибо. – Улыбка коснулась ее четко очерченного даже без помады рта, смягчила грубоватые черты. – Сюда, пожалуйста.
Кухня оказалась темной, как часто бывает в старых домах. Коричневые стены и низкий потолок с массивными балками словно сдавливали со всех сторон. Рядом с громоздким старинным очагом, которым теперь явно не пользовались, поблескивала белой эмалью современная газовая плита с духовкой.
И все-таки на кухне было куда уютнее, чем в комнате. Тут рука хозяйки чувствовалась в каждой мелочи: в выскобленном до скрипа столе; в сиянии медной утвари без единого пятнышка; в выстроенной по ранжиру посуде на полках.
– Присаживайтесь. – Мисс Миллер махнула рукой и взяла белоснежное полотенце. – Я заварю чаю и разрежу кекс.
Движения у нее были легкие и уверенные, хоть и несколько размашистые, а шаг – четкий, словно у солдата на плацу. Рут Миллер легко было представить командующей обороной замка, но почти невозможно вообразить танцующей на балу. Поразительно, а ведь у Хьюзов она терялась в тени брата!
Я опустилась на старинный деревянный стул и завела вежливый разговор о погоде. Когда эта тема себя исчерпала, я посочувствовала:
– Должно быть, вам нелегко вести хозяйство?
– Вы правы. Приход большой, но бедный. – Она разрезала кекс, налила чай и села за кухонный стол напротив. – Нам с Джеймсом бывает непросто. По правде говоря, мы экономим каждый пенни.
– Неужели вы справляетесь одна?
Поддерживать чистоту в таком доме, должно быть, настоящее мучение. Одни только полы вымыть – щербатые, каменные – та еще работа! И ведь наверняка тут по старинке обходятся тряпкой и щеткой. Руку даю на отсечение, тут не найти новомодных кристаллов-пылежоров и прочих магических помощников, облегчающих нелегкий домашний труд. Магические штучки не по карману беднякам, нанять помощницу по хозяйству обойдется куда дешевле.
Рут Миллер посмотрела на свои руки – с короткими ногтями и загрубевшей кожей – и вскинула голову.
– Три раза в неделю мне помогает миссис Харрис. Большее нам не по средствам. Джеймс откладывает деньги на ремонт церкви.
Когда ему это позволяют. Ни за что не поверю, что финансами заправляет викарий, который производит впечатление человека слегка не от мира сего. Он бы довольствовался маргарином вместо масла и опилками вместо чая, только бы выделить побольше денег на благие дела.
– Для вас большое облегчение, что леди Хэлкетт-Хьюз оставила викарию наследство.
Она принялась раскладывать по тарелкам ароматный кекс.
– Главное, что Джеймс счастлив. Ремонт церкви – это его заветная мечта.
В голосе ее вдруг отчетливо послышалось неодобрение. Так-так, не настолько все гладко между братом и сестрой, как мне хотят показать!
– Очень похвальная мечта, – заметила я, когда она умолкла.
– Вероятно, – ела Рут так же быстро и энергично. Эта девушка явно не привыкла терять ни минутки. – Хотя после наверняка будет что-нибудь еще. Джеймс больше переживает о бедных, чем о собственном благополучии.
– Кхм, – сказала я.
Осудить такое добросердечие мне не позволяли приличия, а одобрить – совесть. Нелегко жить с человеком, который отдает чужим последнюю монетку, в то время как его родная сестра выбивается из сил.
Губы мисс Миллер сжались.
– Не подумайте, что я жалуюсь. Я только пыталась объяснить, почему согласилась купить травы у мистера Джоунса.
– Согласилась? – воскликнула я. – Разве не вы сами…
– Нет! – перебила она живо. – Мистер Джоунс случайно узнал, что я делаю покупки у аптекаря в Лозборо, и пришел ко мне. Я тут же согласилась. Так выходило намного дешевле, и не надо было никуда ехать.
– Могу вас понять.
Кто бы, находясь в стесненных обстоятельствах, не ухватился за выгодные условия?
– Мне следовало поговорить с леди Присциллой. – Она на миг виновато опустила плечи. – Но мне даже в голову не пришло, что мистер Джоунс не заручился ее согласием!
– Этот мистер Джоунс! – вздохнула я и попробовала лимонный кекс. Очень недурно! – Боюсь, временами его трудно контролировать.
Рут с кровожадным видом стиснула вилку. На месте мистера Джоунса я бы постаралась не показываться ей на глаза.
– Я готова принести извинения леди Присцилле. Надеюсь, она не держит на меня зла?
– Только на Джоунса, – заверила я, с удовольствием допивая чай.
На заварку в этом доме не скупились, и сахара с молоком не жалели. Викарию очень повезло.
Мисс Миллер подалась вперед.
