От этой парочки в душе было неприятно и тяжело. Он испытывал противоречивые чувства: смотреть на них было отвратительно, но ему не удавалось оторвать взгляда от Кати.
Эм подошла к Денису сзади, сочувственно посмотрела на него и положила ему руку на шею. Он вздрогнул и обернулся.
– Пойдем, – сказала она и улыбнулась.
* * *
Компания шла по улице, волоча сумки и аппаратуру. Только Кате ничего не сунули в руки. Она несколько раз осмотрелась, но так и не смогла понять, куда делся Денис. Вроде бы выходил вместе со всеми, но тут же куда‑то пропал.
Неожиданно позади раздался рев мотора, и их осветила фара. Ярик с Витей, шедшие посреди дороги, посторонились.
Их обогнал Денис на небольшом мопеде и лихо развернулся перед Катей:
– Салют. Садись, прокачу!
– Ого! Угнал, что ли? – громко восхитился Витя.
– Ты чего орешь, дурак? – шикнул на него Ярик.
Катя посмотрела на Дениса и улыбнулась. На такой штуке она еще не ездила. Она уже представила, как они понесутся по дороге, а ветер будет свистеть в ушах, но на сиденье позади Дениса вдруг запрыгнула Эм и невозмутимо посмотрела на Катю:
– У меня просто сумка тяжелая, а ты налегке. Логично меня подвезти. Ниче? – спросила она.
Катя опешила и автоматически кивнула.
– Ну и хорошо, – заявила Эм, прильнула к Денису и обняла его. – Погнали!
Катя взглянула на Дениса, который с улыбкой на губах газанул и сорвался с места.
– Юху-у-у! – воскликнула Эм и засмеялась.
Глава 13
Всю оставшуюся дорогу Катя шла злая и рассерженная, пока не услышала вдалеке ритмичные звуки музыки.
Компания свернула за угол, и рейв стал громче. Музыка доносилась из огромного заброшенного ангара посреди бывшей промзоны. Катя даже сквозь стены видела всполохи возбуждения и радости. Энергия мгновенно пропитала ее насквозь, вымела прочь остатки грусти и злости и заставила от нетерпения ускорить шаг.
Банан по‑свойски кивнул охране на входе:
– Салют, парни. У меня сегодня плюс один. – Он кивнул на Катю.
Фейсконтроль посторонился, и они оказались внутри.
На сцене играл неизвестный диджей, под потолком крутились разноцветные прожекторы, бросая цветные блики на танцующих людей. Музыка, всполохи эмоций и цветные пятна для Кати смешались в какофонию, и она испугалась. Дениса нигде не было видно, и она чувствовала себя одинокой, брошенной и чужой на этом шабаше.
– Эй, детка, ты чего? – Банан заглянул ей в глаза.
– Цвет… так много цвета… – прошептала она, озираясь по сторонам.
Банан склонился к ее уху:
– Да! Да! Отдайся ему.
– Слишком много людей! Я никогда столько не видела.
– А ты почувствуй, что их всех объединяет! Они все на одной волне.
Катя закрыла глаза.
Пульс. Музыка билась как пульс одного большого организма и задавала ритм. Цветовые вспышки ауры и звуки, которые от этого рождались, вторили битам и мелодии. Катя ощутила энергию зала и пропустила ее сквозь себя. Ее тело откликнулось. Она начала медленно раскачиваться в ритме музыки, затем стала двигаться смелее и наконец открыла глаза.
Теперь все воспринималось иначе. Музыка, свет, вспышки ауры множества людей, будто слившихся в единый организм, гармонично сплелись в потоке энергии, который пронизывал насквозь и вовлекал в танец. Катя ощутила себя единым целым со всеми вокруг.
Ее аура впитала общее настроение и начала пульсировать в такт музыке. Катя в танце двигалась все смелее и раскованнее и не замечала, что всполохи цвета общего настроения проходят через нее, многократно усиливаются и охватывают весь зал, отчего люди вокруг впадают в настоящий экстаз.
Музыка стихла – остался только ритм барабана-бочки: «Бум-бум-бум!». Свет погас – настала очередь другого диджея. Катя повернулась и, улыбаясь, посмотрела на Банана:
– Спасибо! Тут офигенно!
Зазвучал синтезатор, и включившиеся цветные прожекторы выхватили на сцене Эм. Зал одобрительно загудел. Катя снова начала двигаться в такт, не сводя глаз с Банана.
Неожиданно в мелодию вплелся тот самый бит, который Катя слышала на сделанном Денисом устройстве. Она моментально развернулась к сцене: рядом с диджеем действительно стоял он.
Эм наращивала экспрессию постепенно. Толпой снова овладела эйфория. Даже Денис начал пританцовывать, а зал и вовсе бесновался и ликовал. Катя видела, что Эм потихоньку потянула к себе эмоции людей. С каждого по чуть‑чуть, чтобы не снизить общий накал, но и того, что она получила, ей хватило с избытком. Девушка моментально опьянела. Эм запрокинула голову и стала медленно покачиваться в такт музыке, а потом, под действием сиюминутного желания, шагнула к Денису и впилась в него жадным поцелуем. Он, очевидно, не возражал и ответил с не меньшей страстью. Вспышка энергии, бьющая от Дениса и Эм, ослепила Катю.
Зал возликовал, а Катя смотрела на них, оцепенев и чувствуя, как внутри нее разгорается настоящий пожар. Она задрожала от ярости.
– Ого! Красный, оранжевый. Да ты люто ревнуешь. Прямо воздух звенит, – мягко сказал Банан ей на ухо.
Денис и Эм оторвались друг от друга и вернулись к инструментам. Катя повернулась к Банану:
– Я вовсе не…
– Кого ты обманываешь, глупышка? Я все вижу и слышу. Как и он, между прочим. Ты ведь понимаешь, что он умышленно старается тебя задеть? Знает, что ты смотришь, – Банан говорил вкрадчиво, как настоящий искуситель.
Катя снова повернулась к сцене и со злостью взглянула на Дениса. Его взгляд был направлен в зал, и девушке казалось, что он смотрит ей прямо в глаза.
– Пусть почувствует себя так же, как ты, – продолжил Банан. – Ответь ему тем же!
Ее поле зрения сузилось до визуального тоннеля между ней и Денисом. Она поняла, что больше не может сдерживать клокотавшую внутри злость. Катя яростно крикнула и выплеснула багряно-красно-оранжевую волну в сторону Дениса. Он увидел это и замер, с ужасом глядя на то, как эмоциональный таран несется в его сторону. Люди, которых задевало на пути, падали на пол, как будто их ударили электрошокером.
Испуг в глазах Дениса отрезвил Катю. Раньше она видела в нем страх, только когда что‑то угрожало ей, но сейчас… сейчас она угрожала ему. И было в его взгляде что‑то такое… детская обида, непонимание, разочарование. Катя пришла в чувство. Как она решилась на это? Причинить боль другому только потому, что ей самой больно? В последний момент она поймала волну эмоций за хвост и всосала ее обратно, а потом развернулась и бросилась прочь из зала. Она не могла в себе разобраться. С одной стороны, ей хотелось убить его, с другой – для нее было невообразимо причинить ему страдания. Но
