class="p1">— В них много влезает — они не переваривают пищу, они ее внутри себя пережигают, а это, согласись, процесс ускоряет. И это проблема для всадников, которые только драконом обзавелись. Видишь ли, драконы вырастают очень большими. Лет десять назад я как-то видел Алого Быстра в столице. Так вот он с деревенский дом размером был. Ну, так он молодой! А наша Черная Дама, чуть не с замок будет, — сказав это, он пригляделся к приближающейся крепости, и уточнил, — вполовину точно!
Я прифигел. Это ж сколько она съедает! Да и тот, что с дом деревенский, тоже поди не мало жрет. А если учесть, сколько потребляет мой подкидыш, то… где вообще столько жратвы можно найти для них?!
— Что, уловил нестыковочку? — насмешливо спросил гном, кося на меня обалдевшего глазом.
— Типа того…
— Так вот, дракон создание магическое, но это когда в силу входить начнет. А твоя мыша зеленая пока ничегошечки не может, только жрать. Но вот именно на такой жрачке он и растет очень быстро. Уже к году дракон размером взрослого вола догоняет и, если всадника вдруг выбрал, то сможет его и в небо поднять. Невысоко и ненадолго, но сможет. Потом-то они не так быстро растут. Но главное, если чисто по твоей проблеме, то к этому времени они научаются кормиться, как и положено дракону. То есть, не пережигая в себе объемы, в несколько раз больше себя, а уменьшаются до размера медведя, кошки ли, мыша, смотря сколько пищи в данный момент имеется, а потом сытые возвращаются к исходному виду. И не спрашивай как — это магия такая, притом драконья, так что тут я и вовсе тебе ничего не скажу!
Год. Еще год с этим обжорой возиться! Зато потом покатает… наверное.
А горы, те, что на горизонте — снежные, к этому моменту стали приобретать розовато-золотистый оттенок, и солнышко, что зависло за нашими спинами, было уже не жгущим глаза шаром, а теплым — красноватым. Я полез было в карман за телефоном — посмотреть, сколько по времени натикало, но тот сдох уже, зараза, и кроме черного экрана ничего мне не показал.
— Времени сейчас хоть сколько? — спросил я у гнома. — И как вы тут, вообще, его определяете?
— Дык по солнцу и определяем… а можно и по часам, коли они есть, — и полез в свой уже карман — за пазуху.
То, что он достал, напомнило мне часы начала прошлого века… или конца позапрошлого?… короче, такие — с крышечкой. Только те были, если помню, размером с куриное яйцо, а эти — с основательный такой механический будильник и заполнили немалую пригоршню гнома целиком.
Впрочем, не в моем положении перебирать харчами… в смысле часами… потому, как по солнышку определять время я все равно не могу. И рассудив так, посчитал обязанным себя порадоваться и таким, имеющимся в наличии часикам.
— К половине девятого уже, — сказал Миха, поглядев на обычный, в общем-то, циферблат, — вечереет, скоро смеркаться начнет. А часов у нас тут столько же, сколько и у вас в сутках будет, а то ведь чувствую, щас спросишь.
Спросил бы, но теперь, понятно, не придется.
И уточнять, сколько там, в минутах, натикало, тоже не стал, подумав о другом. Что вот опять вечер, и снова бреду я в гору, и, как и вчера, примерно в это же время… плюс, минус… я уже успел нажраться, и провести время с незнакомой, по сути, женщиной. Вот говорили порой обо мне и отец, и дед, что, дескать, я товарищ без царя в голове, а подруги, бывало, еще и раздолбаем называли… и я считал еще, что они преувеличивают, обижался, мда-а…
И ведь даже мысли мне в голову не пришло, когда я к женщинам подступался с делом…
— Слушай, Миха! — с перепугу я даже остановился. — А у вас тут болезни бывают такие… ну такие, которые это… — проговорить о страшном внятно не получалось.
— Срамные, что ли? — гном понял все правильно. — Бывают. Куда ж без них?
Мандраж, охвативший меня по осознанию, что я творил в последние два дня, ничем по убойности своей не уступал похмелью. Мне тут месяц сидеть, как я понял, и если что, где я в этой глуши дерматолога искать стану?! Эльф-то с таким справится ли? Нет?! Но спросить не успел, гном, видно поняв, куда меня в мыслях занесло, успокоил:
— Да ты не переживай, магия ж в тебе проявилась, а потому такое, как и вши, к тебе не привяжется — не боись. Ты и в том-то мире, в своем, чай поди не болел часто?
Не болел, было такое. Вот весь класс, помню еще по начальной школе, зимой по домам как на больничном засядет, а я единственный из всех на постоянку обретаюсь за партой. Они, одни уходят, другие уже приходят, а недели через две опять отбывают поболеть. А я один, как дурак, все учусь и учусь…
— Да ладно, — тем не менее, ответил я, — «не боись»! Марна эта ваша… вроде взрослая женщина, серьезная должна быть — хозяйка ж целого заведения, а она первого попавшегося мужика в постель потащила! Забоишься тут!
— Э-э нет, — укоризненно прервал мою возмущенную сентенцию гном, — ты Марну сюда не приплетай, если сам слаб оказался! Она как раз с умом к этому делу подходит — со своим резоном.
Ну, допустим, я не слаб, а пьян оказался! Притом настолько, что мозги отключились и одни инстинкты остались, а у Марны приманка для этих примитивов ого-го какая имеется! Тут и с мозгами-то в комплекте не всегда сработать может, а уж без них… в общем, ни в какую мне не хотелось быть виноватым!
Подумать так я успел, но возразить — нет.
— Ты это верно подметил, — продолжил гном увещевать меня, — что хозяйка она над немаленьким хозяйством, да и магичка, хоть и слабая. А потому мужика ей себе под стать найти трудно. Был, слышал я, у нее женишок по молодым совсем годам, когда она еще чувствами, а не умом парней выбирала. Тот тоже с даром был, кажется с животными обращаться мог, да только, тогда же и сгинул. Шустрый больно был по бабскому делу и откуда-то сверзился там, удирая от муженька чьего-то с топором. Вот она с тех пор и относится к мужикам с подозрениям. В смысле, к тем, что в мужья пригодны.
— Ага, а раз по месту мужа не находится, значит можно и первого заблудшего встречного-поперечного охмурить своими прелестями… — стал заводиться я, догоняя, что ко
