– Познакомьтесь, это Кукуля, моя подруга. – Она признательно посмотрела на меня. – Это Ларс.
Кукуля, покраснев, смущенно улыбнулась.
Я крепко поцеловала ее:
– До завтра!
Мы с Ларсом снова были вместе и, томимые единым желанием, поспешили домой.
Вся комната была украшена веточками с пухленькими нежно-розовыми цветочками, похожими на яблоневый цвет. Они источали чарующий аромат.
– Какое чудо! Какие бесподобные веточки!
– Самая бесподобная Веточка – ты, – посмотрел он на меня своим особым, сводящим с ума взглядом.
«Что ты со мной делаешь…» – едва не простонала я.
И этот аромат, его близость, предвкушение неземного блаженства размыло пространство и время. И мы поплыли в эту бесконечность, наслаждаясь ее беспредельностью. А потом нежились в прозрачной круглой ванне с душистыми лепестками.
– Я такой голодный, что не хочу есть.
– А я хочу.
– Что ты хочешь? – Он погрузил пальцы в мои мокрые волосы и, аккуратно заправляя за уши, нежно поцеловал одно, затем другое.
«Остановись, мгновенье!»
– То же, что и ты, – ответила я.
– Тогда берегись, я закажу много.
Он делал заказ по телефону. А я любовалась им: ни одного лишнего жеста, пустого слова – все сообразно и лаконично. Разве можно быть таким…
– Кружева… – услышала я. «Зачем кружева?»
– Тебе понравится. Они вкусные.
«Опять! Он телепат. И я, оказывается, тоже». Заказ доставили быстро.
– Спасибо, благодарю, – ловко перехватил Ларс коробки из рук посыльного. С обмотанным на бедрах полотенцем он был похож на гладиатора. Обмотавшись под стать ему, я подошла к столу – не терпелось посмотреть, что же это – кружева. Сняла салфетку – моему взору предстал живописный продуктовый натюрморт. На блюде горкой действительно лежали кружева: толстые, ручной вязки. Мы расположились на полу по-турецки, разложили еду. Ларс протянул мне кусочек кружева, я откусила: мм, вкусно… Хрустящие воздушные сухарики во рту растаяли в нежнейшую массу со вкусом сыра. Мы кормили друг друга, а потом под теплыми, ласковыми струями душа он купал меня, бережно, как ребенка, а потом я его, заново открывая тайны мужского тела, поражаясь его совершенству.
Когда-то я мечтала об этом, увидев подобную сцену в каком-то фильме, и представляла себя на месте героини, но никого из своих возлюбленных не видела рядом.
…Утреннее пробуждение было волшебным – я проснулась от тонкого запаха рассыпанных по кровати розовых цветочков и нежного поцелуя Ларса. Я никогда не ела по утрам, но сегодня волчий аппетит проснулся вместе со мной. Мы позавтракали остатками вчерашнего пиршества, кружева показались мне еще вкуснее.
– Ты в центр? – спросил Ларс.
– Нет, в библиотеку, теперь это мое любимое место.
– Я подвезу тебя. Если обнаружишь еще какую-нибудь неточность, сообщи.
Улыбнулся… я ловила его редкие улыбки, как бесценные дары. Мы отправились в библиотеку. Рядом с Ларсом во мне исчезала ориентация в пространстве. Я с усилием сконцентрировала внимание, стараясь запомнить дорогу. На всякий случай.
Мое внимание привлекло здание совсем уж не-обычной конструкции, поражающее дерзостью архитектурной фантазии и совершенством инженерной мысли. Высокий, тонкий стебель венчал цветок, похожий на лотос или распустившийся тюльпан.
– Что это?
– Мы сегодня будем ужинать в этом цветке.
Я всегда боялась высоты.
– Ужас! А в стебле что?
– Лифт.
«Хоть в цветке, хоть в стебле – лишь бы с тобой».
К библиотеке направилась по новой аллее, ознакомившись с именами еще нескольких выдающихся деятелей культуры. «Флейта», ответив на мое приветствие, спросила:
– А вы, оказывается, знакомы с автором?
– Да, и очень давно.
– Надо же…
– Кстати, хочу поблагодарить вас: вы вернули мне то, что я едва не потеряла.
– Не понимаю…
– И не надо, – улыбнулась я.
Досмотрела фильм Ларса, и во мне происходили извержения, землетрясения, но последствия их не были столь разрушительны, чтобы поменять ход эволюции. Я сопоставила увиденное с тем, что знала об истории нашей планеты – здесь, во мне, все было похоже, но поспокойнее. «Это оттого, – заключила я, – что умею управлять собой. Наверное, тот человек, в котором мы находимся, очень нервный».
Встретилась за обедом с Кукулей, она ждала меня за нашим столиком.
– Ну, рассказывай, – произнесла с нетерпе-нием.
Я в подробностях поведала ей о событиях вчерашнего дня.
– Я так и знала, чувствовала, что вы еще встретитесь. С тобой не должно было случиться иначе. Кстати, у твоей любимицы, Рулы, через неделю день рождения. Придумаем, как ее поздравить?
– Молодец, что сказала. Сделаем ей сюрприз.
– Наверное, это ее последний день рождения, – взгрустнула Кукуля.
– Как знать…
– Теперь и ты, Виолетта, работаешь в таком месте, а веришь в чудеса, – улыбнулась она.
Мои подопечные делали поразительные успехи. Особенно радовала и удивляла Рула. Это был талант, сочетающийся с невероятным трудолюбием и упорством. Но отсутствовал основной компонент – здоровье. Если бы не это печальное обстоятельство, она могла бы стать хорошей пианисткой. Рула не выполняла, она перевыполняла мои задания. Неужели для того, чтобы делать что-то на пределе возможностей, необходимо чувствовать дамоклов меч смерти?
Вечером заехал Ларс. Ларс!.. Он появился и все затмил. Кукуля, стараясь скрыть огорчение, пожелала нам приятного ужина. «Как мило она смущается». Едва мы зашли домой, в дверь позвонили – доставили большую коробку. Ларс поставил ее передо мной.
– Выбери, что тебе понравится.
Я открыла – внутри было несколько платьев и туфли. Изящные, очень открытые, они казались совсем небольшими. Осторожно просунула ступню – она легко скользнула, удобно расположившись внутри.
– Как ты угадал мой размер?
– Я знал его, – просто ответил Ларс.
Из платьев выбрала трикотажное, слоновой кости, на тонких лямках. Натянула – оно прилипло, как вторая кожа. Повернулась к Ларсу, столкнувшись с его пронзительным взглядом.
– Ну как?
Он восхищенно развел руками:
– Никого не видел прекраснее тебя! – И про себя добавил: «Но без платья тебе лучше».
Опять! Я прочитала его мысль!
– О чем ты сейчас подумал?
– Ты знаешь.
– Скажи, – настаивала я.
– Я подумал, что лучше всего тебе вот так, – повторил он вслух, приблизившись вплотную и медленно стягивая с меня платье.
