на тридцать минут раньше обычного, я кое-как скатилась с кровати и поплелась в ванную. Мне были нужны эти лишние полчаса, чтобы уложить волосы и погладить одежду. Но, учитывая то, какой разбитой я себя чувствовала, я думала, что все равно опоздаю.
Удивительно, но процесс прихорашивания подействовал на меня как чашка крепкого кофе. Я полностью собралась, и у меня еще осталась куча времени. Я надела черные туфли на низком каблуке. Потом вспомнила слова Лидии о том, что нужно доверять Аральту, и переобулась в туфли-лодочки миссис Уайли, хотя они были на высоком каблуке — на пять сантиметров выше, чем было положено в школе.
Меган подъехала к моему дому в 7:40. Оглядев меня с ног до головы, она воскликнула:
— Алексис! Ты только посмотри на себя!
— Я в курсе.
— Картер с ума сойдет от восторга!
— Посмотрим.
Когда мы подъехали к школе, Меган взглянула на меня.
— Готова продемонстрировать старшей школе Сюррея новую и усовершенствованную Алексис?
Я не совсем понимала, что она хотела этим сказать. Да, я покрасила волосы и выщипала брови. Да, я надела все то же самое, что и на конкурсное интервью, вплоть до маминых сережек. Но за всем этим я по-прежнему оставалась собой.
Конечно, нельзя было забывать про Аральта. Но мне стало казаться, что я неправильно поняла слова Лидии.
То, что Аральт был в моей жизни (и, видимо, в моем теле), не помогло мне уснуть. И не помешало моему парню проводить время со сладенькими, пышущими здоровьем девятиклассницами.
Наверное, я рассчитывала, что Картер немного удивится. Но «новая и усовершенствованная Алексис» — это было немного чересчур.
Но когда Кейси, Меган и я зашли в школу и изящно заскользили по коридору, все разговоры вокруг затихли.
— Боже мой… — долетели до меня слова одной девочки. — Это Алексис?
Мы шли дальше, и я чувствовала, как моя походка становится более летящей, плечи расправляются, а подбородок поднимается вверх. Когда мы добрались до выхода во внутренний двор, я уже даже начала наслаждаться происходящим. Да, розовые волосы тоже привлекали внимание, но совсем не такое. Неужели я не могла позволить себе чуть-чуть понежиться в лучах восхищения? Учитывая все то, что мне пришлось пережить?
Картер стоял на своем обычном месте и разговаривал с какими-то ребятами. Рядом с ним располагался стенд с его предвыборным плакатом.
Стоило мне увидеть Картера, я застыла на месте. Я просто не могла заставить себя сделать шаг вперед. У меня было чувство, как будто у меня премьера, и я выхожу на сцену — да, репетиции прошли успешно, но вот оно — реальное выступление. После ничего нельзя будет исправить. Что, если ему не понравится?
«Что за глупости», — сказала я сама себе. Как ему могло не понравиться? Какой парень отказался бы от того, чтобы его девушка превратилась из толстой замухрышки в стройную красавицу? Кто предпочел бы гадкого утенка, а не прекрасного лебедя?
Меган сжала мою руку.
— Удачи, — сказала она и двинулась к столикам для пикника.
Картер был настолько поглощен разговором, что не заметил меня, даже когда я остановилась в метре от него.
Я подождала, пока он закончит, потом похлопала его по плечу.
— Если я проголосую за тебя, сделаешь так, чтобы из питьевых фонтанчиков бил пепси?
Он повернулся ко мне. На его лице была маска вежливости, как будто он смотрел на незнакомку.
Потом он моргнул и отшатнулся от меня.
— Боже мой! — проговорил он.
После разговора с мамой я поняла, что не ото всех стоит ждать аплодисментов и восторгов. Но я рассчитывала как минимум на понимание и на несколько вежливых слов. Особенно от своего парня, который, по идее, должен был обо мне заботиться.
— Что ты сделала с собой, Леке?
— Сделала с собой? — Я отступила от него на шаг. Мой каблук попал в дырку в асфальте, и я едва не вывихнула лодыжку. — Тебе не нравится?
— Ты выглядишь… — Он закрыл глаза рукой, потом провел ею по волосам. — Ты выглядишь как кукла Барби. Как будто надела карнавальный костюм.
В воздухе между нами медленно оседали пылинки.
— А, понятно, — сказала я. — Значит, раньше я была какая-то не такая, и сейчас я снова тебя не устраиваю?
— Раньше с тобой все было хорошо! — крикнул он.
— Ты врешь, — сказала я. Если все было хорошо, зачем он позвал к себе Зоуи вчера вечером? Почему все повторяют мне одно и то же, хотя очевидно, что это неправда?
Внезапно он схватил меня за руки.
— Леке, скажи: это как-то связано с твоей сестрой? С их клубом?
— Пожалуйста, убери от меня руки, — проговорила я, выделяя каждое слово. — Что за чушь ты говоришь? Я просто захотела перемен.
Его лицо смягчилось, и на секунду в моем сердце промелькнула отчаянная надежда, что он извинится. Признает, что был не прав. Скажет, что я выгляжу прекрасно как никогда.
— Я не знаю, кто эта девушка, — он указал на меня жестом. — Я не знаю… куда делась Алексис.
Мне показалось, что чья-то рука сжала мое сердце, словно полый шарик из фольги. На мгновение мне захотелось ослабить контроль, расплакаться, дать боли завладеть собой.
Потом я вспомнила про черные слезы.
И как будто окаменела изнутри.
— Ну, если кто-нибудь спросит, — начала я, — скажи, что Алексис пошла искать людей, с которыми она не будет чувствовать ненормальной. Людей, которые не станут называть ее куклой Барби. Или просить ее остаться дома и при этом приглашать к себе Зоуи, чтобы она помогла им с речью.
Когда Картер услышал ее имя, у него округлились глаза.
— Зоуи заходила ко мне на пять минут, чтобы занести книгу с цитатами политиков. Если ты подумала что-то другое, нужно было у меня спросить.
— Нет, Картер, — мой голос сочился ядом. — Это так не работает. Я не собираюсь бегать за тобой по всему городу и спрашивать, с какой девчонкой ты проводишь время на этот раз и ради которой из них в итоге меня бросишь.
Я повернулась и двинулась к столам для пикника, где для меня мгновенно освободилось место. Следующие десять минут я даже не смотрела в сторону Картера.
Но когда я наконец подняла на него глаза, он был занят беседой. С Зоуи.
Мими проследила за моим взглядом.
— Кто это такая? — спросила она. — Почему она все время болтает с твоим парнем?
— Ее зовут Зоуи, — сказала я, поправляя юбку. — И она не понимает, что такое границы приличия.
— Она пытается украсть у тебя Картера? — спросила Эмили.
— Она не знает, с кем связалась, — произнесла Мими. —
