Красивые и проклятые
Кэти Алендер
Katie Alender
From Bad To Cursed
1
ВСЕ ДОМА в квартале Сильвер Сэйдж Эйкэрз выкрашены в белый и на первый взгляд не отличаются друг от друга. Они напоминают бесконечные ряды оскаленных зубов. Между ними петляет одна-единственная дорога, и кажется, что она уходит в бесконечность: будто глядишь в зеркало, напротив которого стоит другое зеркало.
Если хорошенько поискать, можно обнаружить некоторые ориентиры, хотя, видимо, по замыслу проектировщиков, их не должно быть вообще. Вот тут ветка дерева слишком выдается в сторону. А вон там, на асфальте, пятно (разумеется, белое) — как-то раз из грузовика выпала банка с краской. Каждая особенность как крохотный шрам на лице квартала. Всегда существует опасность, что стараниями вездесущей управляющей компании наутро от нее не останется и следа.
Через каждые двести метров расположены асфальтированные площадки, на которых рядами стоят почтовые ящики. А еще там находятся парковочные места для гостей — боже упаси ваших друзей оставить машину возле дома или, хуже того, на дороге! И это лишь одно из миллиона правил. Нельзя держать собак весом больше одиннадцати килограммов. Нельзя вешать украшения на окна. А у наших мусорных контейнеров режим строже, чем у Золушки: их можно выносить только за пару часов до того, как приедет мусороуборочная машина. Если же мусор простоит дольше, придется платить штраф.
Но, несмотря на весь внешний блеск нашего квартала, у меня складывается впечатление, что его строили на время, пока кто-нибудь не разработает проект получше. Когда идет дождь, сточные канавы переполняет вода и, чтобы не намочить ноги, приходится перепрыгивать через лужи в метр длиной. А в ветреную погоду улица напоминает аэродинамическую трубу: ты мгновенно промерзаешь до костей, и в глаза тебе летит вихрь из песка и опавших листьев.
Мы живем в доме № 29 уже целый год, но за все это время познакомились только с соседями из дома № 27. Их фамилия — Маньон. Уезжая в отпуск, они просят меня покормить их кота и платят за это пять долларов в день.
Но, если честно, наш квартал — не худший вариант. В однообразии и бесконечных правилах есть один плюс: здесь никогда не происходит ничего неожиданного.
Дом № 29 по улице Сильвер Сэйдж Эйкэрз Роуд — полная противоположность нашему старому дому. Он современный. Заурядный. Стандартный. Удобный. Компактный. Находящийся под неусыпным контролем управляющей компании.
Но самое главное, здесь не водятся призраки-убийцы.
А раз так, нас все устраивает.
2
ВСЯ рубашка была в пятнах от грязи и крови. Кое-где к ней прицепились песчинки. Она промокла от пота и липла к его спине… Но, несмотря на это, я была готова, распахнув объятия, броситься к Картеру и заявить ему о своей бесконечной привязанности.
Но, конечно, я так никогда не поступила бы. По-моему, слово на букву «л» лучше приберечь до более подходящего случая, а не кидать друг другу жарким августовским днем, словно мяч.
Кроме того, я не из тех, кто, распахнув объятия, бросается к парням. А Картер — даже когда на нем чистая, не заляпанная кровью одежда, — не из тех, кто ожидает такого от девушки.
Так что я ограничилась тем, что распахнула Картеру дверцу машины. Он вышел и, наступив на левую ногу, поморщился. Пока мы поднимались на крыльцо, от него во все стороны отлетали камешки. Видимо, прилипли к его коленям, бедрам и кто знает, к чему еще, когда он упал во время нашей пешей прогулки.
— Ты сам виноват, — поддразнила его я, доставая из кармана ключ. — Придерживать соперника, а потом со всех ног бежать вперед — верный способ испортить себе карму.
— Что, серьезно? — спросил он. — А я уже почти забыл. Ты целых тридцать пять секунд об этом не говорила.
Я открыла дверь, но Картер нерешительно замялся на пороге, как дрессированный пес.
— Не хочу пачкать пол.
— Не переживай, — отозвалась я. — Все равно я его мою по воскресеньям.
Картер склонил голову набок.
— Я думал, ты моешь полы по средам.
Основную часть нашего дома составляет одна большая комната, соединившая в себе кухню, столовую и гостиную. Влево уходит коридор, который ведет к спальням.
— Пошли, — я потянула его за собой к кладовке. Там мы храним аптечку.
Картер поплелся за мной на кухню, очень аккуратно, чтобы ничего не касаться, и замер перед кладовкой. Намочив полотенце, я стерла грязь и кровь с его рук, которыми он (не вполне успешно) пытался за что-нибудь ухватиться, когда катился вниз с холма.
— Ты мне не ответила, — тихо проговорил он. — Ты моешь полы два раза в неделю, да?
— Сейчас будет жечь, — предупредила я и щедро полила его руки антисептиком.
Он дернулся, но тут же снова протянул мне ладони.
— Не переводи разговор, когда я шучу над твоим обсессивно-компульсивным синдромом.
— Нет у меня никакого синдрома, — отмахну лась я. — Мне просто нравится чистота.
— А я вот сейчас очень грязный.
— Ага, — кивнула я. — Но для тебя… я сделаю исключение.
Он наклонился и запястьями привлек меня к себе. Я встала на цыпочки, и мы поцеловались.
Целовать Картера — все равно что кататься на американских горках в абсолютной темноте. Только так я могу это описать. Ты летишь вниз, и на несколько секунд начинает казаться, что ты ничего не весишь. Хочется вскинуть руки вверх и закричать.
Где-то минуту спустя мне в голову пришла мысль, и я отстранилась от Картера.
— Тебе надо будет обработать одежду пятновыводителем, а потом постирать ее в холодной воде.
Он посмотрел мне в глаза и откинул прядь розовых волос с моего лица.
— Ты ненормальная.
— А еще, возможно, придется застирать пятно старой зубной щеткой. У меня есть парочка запасных, могу тебе одолжить.
— Все, чего я хочу, это быть рядом с тобой, — криво улыбнулся Картер. — Все, чего хочешь ты, это выстирать мою грязную одежду.
— Мы живем в двадцать первом веке, — проговорила я, привлекая его лицо к своему. — Я хочу все и сразу.
И мы снова начали целоваться. Я почувствовала, как в мою спину впивается край столика. Картер положил ладонь мне на плечо.
— Ой! — воскликнул он, отдергивая руку. — Прости, пожалуйста!
— Ничего страшного, — ответила я, бросив взгляд на два крошечных пятнышка
