ним то, чего никогда не ожидала. Ригли всегда был просто фантазией. Одной из тех, которым я позволила проскользнуть сквозь пальцы, решив, что пришло время двигаться дальше. Жизнь порой была действительно жестока в своих шутках. То, что он сделал со мной в коридоре, было невероятным. Потрясающим. Меняющим жизнь. И сносило голову.
Отдышавшись, через мгновение я уселась на огромную кровать и осмотрелась вокруг. Комната была простой по большей части. Белые, пустые стены. Меня немного впечатлило то, что он выбрал тёмно-синие шторы, но это было всё, что можно было назвать украшением. Прикроватная тумбочка стояла слева, а кровать была прижата к стене в углу. Постельное бельё соответствовало шторам, к чему, я была уверена, приложила руку его мама. Длинный комод находился вдоль противоположной стены у двери. На его столешнице стояли два разных флакона туалетной воды. Я поднялась, скрутила крышки и вдохнула запах. Одна мне нравилась больше другой, но я чувствовала на нем оба аромата. Ригли, по правде, не нуждался в парфюме. У него был свой собственный запах. Божественный.
С угла зеркала свисал пропуск на шнурке. Я перевернула его и прочитала. Какой-то концерт электронной танцевальной музыки в прошлом месяце. Он и ребята ходили на мероприятие на открытом воздухе. Они звали меня, но стиль электро, честно сказать, никогда меня не впечатлял. Сбоку от комода лежали бейсбольная перчатка и мяч. Корзина для белья, наполовину заполненная одеждой, обнаружилась с другой стороны. Комната казалась довольно обычной, за исключением того, что была слишком чистой для восемнадцатилетнего парня.
Мне нужно было переодеться. Я потратила слишком много времени на осмотр его жилья и не была готова к натиску вопросов, которые, как я знала, вскоре последуют. Схватив футболку с кровати, я развернула её и не смогла сдержать улыбки, расползающейся по лицу. Я вспомнила эту вещицу. Это был первый учебный год в старшей школе, и Ригли был так взволнован, что его отобрали в одну небольшую команду недалеко от Афин. Я почти уверена, что именно тогда скауты колледжей обратили внимание на его талант. Я почувствовала себя особенной от того, что он позволил мне надеть её. Раздевшись и сложив свою одежду в аккуратную стопку, я натянула футболку через голову и разгладила ткань ладонями. Материал оказался мягким и комфортным.
Раздался легкий стук в дверь.
— Не против, если я войду? — спросил Ригли.
— Да, входи.
Дверь скрипнула, и Ригли показался в дверном проёме: его каштановые волосы были беспорядочно растрёпаны, будто он взъерошивал их снова и снова. Он казался напряжённым. Мне хотелось пойти к нему и утешить, но я опасалась, что мы вернёмся к тому, что случилось менее тридцати минут назад.
Я села на угол кровати, не зная, куда смотреть и куда деть руки. И снова начала щёлкать пальцами.
Уголок его рта приподнялся.
— Твои мысли не здесь.
Я кивнула.
— М-м.
Он прислонился к комоду, его широкие плечи расслабились.
— Может, поговорим об этом?
Я посмотрела на него.
— Просто вот так? Ты хочешь, чтобы я вывалила то, о чём думаю?
— Ага.
— Это со мной не сработает, Ригли.
— О, я знаю, что это на тебя не похоже. Но сегодня вечером тебе это нужно. Потому что то, что произошло там, — он указал на коридор, — нельзя просто игнорировать.
Эх, конечно можно. Просто сделать вид и притвориться. Я ведь была королевой притворства. Пришлось бы приложить усилия, но я была уверена, что смогу идти по жизни без подобных разговоров.
— Ладно, тогда поговорим, — промямлила я.
Он откинул голову назад.
— Почему ты кажешься обеспокоенной?
Я протяжно выдохнула.
— Потому что, Ригли, не всё так просто.
— Это правда, но я хотел бы, чтобы мы разобрались, что всё это значит.
— Почему это должно что-то значить? — прозвучало немного жёстче, чем я планировала.
Он выпрямился и скрестил руки, челюсть ходила ходуном взад и вперёд. Я раздражала его и не знала, почему. Но я точно знала, что подначиваю его. Я жаждала драки.
— Потому что, Хэдли, мы были друзьями в течение долгого времени, а такое дерьмо может разрушить дружбу.
Я пыталась выглядеть спокойной, но осознавала, что это совсем не так. Мои глаза были широко распахнуты, макияж слегка потёк, и моим волосам не помешала бы расчёска.
— Тогда объясни. Если ты хочешь поговорить об этом, что, кстати, вообще-то предпочитают делать только цыпочки… то как насчёт того, чтобы начат?
Он изо всех сил старался не улыбаться.
— Ты только что назвала меня цыпочкой?
— Возможно.
Он снова откинулся назад, пытаясь расслабиться.
— Я хотел это сделать.
— Почему? Я не понимаю.
— Чего не понимаешь?
Я была в двух секундах от того, чтобы ударить его. Почему он юлил?
— Я просто пытаюсь понять, вот и всё.
Он выглядел озадаченным.
— Что, чёрт возьми, тебе не понять? Я сказал, что меня тянет к тебе. Ты приходишь сюда, выглядя чертовски сексуальной, и ожидаешь, что я, что? Смогу устоять?
Он засмеялся, но смех казался вымученным.
— Хэдли, ты в своем уме?
Гнев начал подпитывать мои аргументы. Мы ни разу не ругались с начала этой новообретённой дружбы, но сейчас спор, казалось, был необходим. Он ожидал, что всё будет хорошо и мило? Извините, но нет.
— Не надо оскорблять и хвалить меня в одном и том же предложении, Ригли.
Он вскинул бровь.
— Я этого не делал. Это были два разных предложения.
Я ткнула в него пальцем.
— Всё, с меня хватит!
Встав с кровати, я подошла к нему, моя грудь поднималась и опускалась. Хоть я и была намного меньше Ригли, но чувствовала, что могу быть пугающей, если захочу.
— Ты выслушаешь меня. Я была в твоей жизни с тех пор, как мы попали в один и тот же проклятый детский сад. Я перепробовала все возможные методы привлечь твоё внимание и заставить тебя заметить меня. Не моя вина, что ты вдруг выбрал именно этот момент, чтобы показать свое внезапное влечение. Я была рядом всё это время, ты, большой…
Он сделал шаг мне навстречу, поэтому я не стала продолжать потенциальное ругательство.
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь? Почему я слышу это только сейчас?
— Ты тупой? Мне нужно было просто подойти и сказать тебе, что ты мне нравишься? — огрызнулась я.
Он был искренне смущён.
— А почему бы и нет?
Господь, помоги мне все объяснить этому человеку.
— Если ты не заметил, я не была самым популярным ребенком в школе. Мы это уже обсуждали. Такие люди, как я, не выражают просто так бессмертную любовь к кому-то.
— Любовь?
— Ты понимаешь, о чем
