ручку, я погадаю тебе, — начала она громко и нараспев.
Мужчина отодвинулся, резко выдернул свою руку и сердито посмотрел на цыганку.
Но это не остановило ее. Она опять подвинулась к нему, пытаясь завладеть его рукой.
— Что ты сердишься, душа моя? Ну дай погадаю. Всю судьбу твою расскажу...
— Отстань от меня, — зло сказал мужчина. — Я дам тебе трешку и катись отсюда. Ты мешаешь мне читать!
— Да не нужны мне твои деньги, и не читай ты газеты, там все врут, я тебе скажу истинную правду! — Гадалка опять схватила свою жертву за руку.
— Ладно, я дам тебе десять рублей, только оставь меня в покое.
Мужчина видел, что громкий голос цыганки уже привлек внимание прохожих. Он поспешно вытащил из кармана бумажник, и тут же в него вцепились руки цыганки. Еще миг, и бумажник был бы в ее руках, но мужчина с такой силой сжал ее руку, что она выпустила свою добычу и тут же подняла такой крик, будто ее режут:
— Ой-ой-ой! Убил меня, душегуб проклятый! Все мне руки поломал! Люди добрые, помогите! — кричала она и одной рукой цепко держала мужчину за полу тужурки.
У скамейки уже стояли люди и наблюдали за этой сценой. Тут же неизвестно откуда появился молодой цыган и тоже стал громко кричать, наступая на мужчину.
— Ты что это издеваешься над моей сестрой! Думаешь, раз она цыганка, то с ней все можно?
Видя, что она не одна, цыганка стала кричать еще громче.
— В чем дело? Что за крик? — стараясь перекричать цыганку, спросил подошедший милиционер.
— Ой, убил! Ой, искалечил меня этот злодей! — кричала цыганка.
— Ладно, перестань кричать! Разберемся! Граждане, кто свидетель, останьтесь, а остальных прошу разойтись.
Мужчина, до этого молчавший, обращаясь к милиционеру, сказал:
— Она, видимо, ненормальная. Пристала ко мне с гаданием, а потом пыталась выхватить у меня бумажник с деньгами.
— Врет он! Врет! — вопила цыганка.
— Да! Тут не разобраться. Придется пойти в отделение.
— Но мне некогда! — промолвил мужчина.
— Ничего не поделаешь. Придется все же пройти, — решительно возразил ему милиционер.
* * *
В вагоне электрички было душно и тесно. Всю дорогу до города Эглит простоял в тамбуре, даже не пытаясь войти в вагон. В него на каждой остановке вталкивались все новые пассажиры.
На перроне вокзала Эглит посмотрел на свои наручные часы. Они показывали тринадцать часов тридцать минут.
«Еще рано. До Горбатого мостика идти не больше десяти минут», — подумал Эглит, направляясь к выходу в город. Но тут он услышал за спиной торопливые шаги, и кто-то громко произнес:
— Это он. Кроме него, некому!
Эглит обернулся, и на него чуть не налетели милиционер и молодой мужчина.
Милиционер вежливо поприветствовал Эглита и, указывая рукой на мужчину, сказал:
— Вот этот гражданин имеет к вам претензию: у него в вагоне вытащили из кармана бумажник.
— Ну, а я-то причем? — недовольно спросил Эглит.
— Да это и мне пока неясно. Но он говорит, что вы стояли с ним рядом, и подозревает вас.
Эглит, внимательно посмотрев на мужчину, узнал в нем своего соседа по тамбуру вагона.
— Да, мы стояли рядом. Но рядом стояло еще много людей. Почему же я?
— Потому, что вы стояли слева от меня, и бумажник лежал в левом кармане, — с жаром пояснил мужчина.
— Ну хотите, я сейчас выверну все свои карманы и вы убедитесь, что вашего бумажника у меня нет и не было, — и Эглит решительно сунул руку в карман своего пиджака.
— Нет! Только не здесь! — остановил его милиционер. — Пройдемте в комнату дежурного. Это вот здесь рядом.
— Хорошо. Только, пожалуйста, быстрее, я очень тороплюсь, — согласился Эглит.
— Товарищ лейтенант, — обратился милиционер к сидевшему за столом дежурному. — Вот гражданина подозревают в карманной краже.
— Видно, новенький. У нас впервые, — пристально вглядываясь в мужчину, произнес дежурный.
— Да нет. Не он, а вот этот, — исправляя ошибку лейтенанта, произнес милиционер, показывая на Эглита.
— Да он же по возрасту вам в отцы годится. Какой же он карманник? — удивленно посмотрев на Эглита, сказал дежурный и укоризненно покачал головой.
— Я не знаю в отцы или в деды он годится. Но он был рядом...
— Ладно, — прервал мужчину дежурный. — Пишите заявление. Укажите, что у вас украли.
— И вы тоже напишите объяснение, — обращаясь к Эглиту, добавил он.
— О чем же мне писать?
— Напишите, что этого гражданина видите впервые и никакой кражи у него не совершали...
— Так. Хорошо, — прочитав написанное, сказал лейтенант. — А теперь нужно еще вот что. Гражданин Эглит, чтобы снять с себя подозрение, не могли бы вы показать содержимое своих карманов?
С трудом сдерживая себя от ярости, Эглит молча стал выкладывать на стол все, что было в карманах его одежды.
— Вот все! Больше у меня карманов нет. Ботинки снимать не нужно? — уже с вызовом спросил он.
— Нет. Не нужно, — спокойно ответил лейтенант. — Сейчас я это оформлю протоколом...
Было ровно четырнадцать часов, когда Эглит вышел на привокзальную площадь. На такси была огромная очередь, и он быстрым шагом направился в сторону парка.
До Горбатого мостика он шел ровно десять минут и, выйдя на середину его, внимательно осмотрел аллею: редкие прохожие, на третьей скамейке слева от мостика — мужчина.
Медленно, с видом уставшего человека, Эглит двинулся по аллее в сторону третьей скамейки и зорко всматривался в сидевшего на ней.
«Рост, видимо, высокий; брюнет; в руке газета. А вот родинку не видно. Может быть, она на левой щеке?» — думал Эглит, подходя к скамейке. А когда незнакомец слегка повернул голову в сторону Эглита, стала видна и родинка.
«Все сходится», — решил Эглит, присаживаясь рядом.
— Ну и жарко сегодня, — сказал он, снимая с головы берет.
— Да. Жарковато, — охотно откликнулся мужчина. — Не думал я, что здесь в Прибалтике может быть такая погода.
— Так вы не местный? — спросил Эглит.
— Нет, я из Краснодара. Хорошо бы сейчас холодного пивка. Говорят, что у вас в городе неплохое пиво.
— Правду говорят, — согласился Эглит.
— Когда я вчера ехал сюда, мне один попутчик по вагону говорил, что
