пылко ответила она.
Такой шикарный дом не мог не понравиться. Он не только красивый, но и надежный – с такой системой охраны, что и мышь не прошмыгнет.
– Поэтому я и хочу, чтобы вы жили здесь. Дом огромный, пустой практически. Ему люди нужны. Здесь должна жить семья.
Виктор Олегович незаметно втянул ее в диалог. Отвечала Женька правдиво, долго рассказывала про свою жизнь, ничего не приукрашивая. Потому как была уверена: ответы у него и так есть. Вряд ли он пустил бы ее в свой дом, ничего о ней предварительно не узнав. О своем знакомстве с Андреем она тоже рассказала. Правда, немного слукавила, сдобрив все выдуманными подробностями и завернув в романтическую оболочку. Получилось так ладно и правдоподобно, что она и сама почти поверила, что их встреча была предрешена кем-то свыше. Виктор Олегович слушал с удовольствием и одобрительно посмеивался.
Ну, веселить людей своими выходками Дольчегабана всегда умела, даже особых усилий прилагать не приходилось.
– У вас больше нет детей, кроме Андрея? – спросила она, прекрасно осознавая, насколько смел ее вопрос. Храбрости ей придала собственная откровенность.
– Нет, – охотно ответил Рысь и усмехнулся: – По крайней мере мне не сообщали. Ты, наверное, в курсе, что у нас с Андреем сложные отношения.
«У меня с ним тоже», – хотелось сказать, но Женя ограничилась кивком головы.
– Вы же никогда не общались с ним. Почему решили все изменить?
Рысь выдержал паузу, и Женя поспешила извиниться:
– Простите, лезу не в свое дело.
– Почему не в свое. Ты же семья, значит, в свое. Как тебе объяснить, чтобы было понятно, – вздохнул он, не спеша с ответом.
– Как-нибудь. А я уж постараюсь понять, – улыбнулась, поймав себя на мысли, что антипатии к Виктору Олеговичу не испытывает. Есть некий трепет перед его властностью и могуществом, но не неприязнь.
– Я, как и многие, долгое время жил самонадеянно, думая, что никогда не стану старым. Если и стану, то моя старость будет другой. А она, Женя, – как у всех. С болезнями, размышлениями о жизни и душевной ломотой.
От этой ломоты не спасали ни молодая любовница, ни друзья, ни единомышленники, поддерживающие его интересы, потому что звалась она одиночеством. Его путь к власти был тяжел и тернист. Пока шел к своей цели, беспощадно избавляясь от конкурентов, не задумывался, кому передаст свое наследие, но, когда почувствовал стремительно надвигающуюся старость, отчаянно затосковал. Рысь еще не утратил своего дерзкого вызывающего духа, но все чаще хотелось видеть рядом кого-то своего – родного по крови.
– Вы правильно поступаете. Если есть возможность наладить отношения, надо налаживать.
– Андрей так не считает.
– Андрей может говорить что угодно. Он просто обижен. В душе он очень ранимый человек, и ему нужна семья.
– Почему ты так думаешь? – Показалось, спросил он с надеждой.
– Потому что всем нужна семья. Я точно знаю, что одному быть плохо, – Женя взглянула на Рыся удивленно, как если бы говорила об очевидных вещах, а ее не понимали.
Теперь ее одолела другая неловкость. Виктор Олегович говорил с ней доверительно, чистосердечно, не представляя, что на самом деле между ней и Андреем все фальшиво. Все, кроме секса. Это у них получалось искренне. С чувствами сложнее. Чувства она скрывала, потому что боялась предательства. Ни к чему это. Оба прекрасно понимали, что их отношения временные, поэтому крепко привязываться к Андрюше она не хотела. Но все больше замечала в нем нечто человеческое, близкое по духу. Больше узнавала его. Даже его татуировки уже не пугали. И пугали они ее раньше не оттого, что считала их отвратительными. Больно это. Смотрела на Андрюшу и видела его боль.
Одно успокаивало. Что эта заварушка позволит Андрею помириться с отцом. Ради такого доброго дела Дольчегабана согласна и фамилию потерять. Тем более после развода свою можно вернуть.
– А ты не грусти, найдем и тебе занятие. Вон у Андрея конторка есть, как раз по твоей части. Устроишь там что-нибудь приличное. Ему не до этого, пусть серьезными делами занимается. К тому же его бизнес бросает слишком большую тень. Завтра поговорю с ним об этом.
Этого еще не хватало! Да Андрюша ее точно со свету сживет, если отец заставит его передать ей управление СПА-салоном!
От обещания Виктора Олеговича Женька похолодела, и расслабленное состояние сменилось на тревожное ожидание неотвратимых неприятностей.
– Заговорились мы с тобой, пойдем-ка в дом, – предложил свекор, и Женя послушно пошла следом.
Бесшумно вернуться в постель ей не удалось. Андрей проснулся и недовольно заворочался.
– Дольчегабана, ты чего опять слоняешься?
– У меня бессонница, – сообщила она и забралась под одеяло. – Мне надо с тобой поговорить.
– Утром я буду в твоем полном распоряжении, – проворчал он.
– Нужно сейчас, – заявила она, решив, что лучше подготовить его к разговору с отцом. Если завтра Рысь поставит сына перед фактом – это будет катастрофа. Андрюша точно сожрет ее с потрохами.
– Хорошо, попробуй сейчас, – согласился он, но повернулся на другой бок, оказавшись к ней спиной.
– Повернись ко мне, а то я не могу так разговаривать.
– Не переживай, я отлично тебя слышу. Ну?
– У меня бессонница. Я не могу здесь спать, боюсь темноты. Что мне делать? – Все же она трусиха. Произнесли заготовленную речь не хватило смелости, и Женька выпалила первое, что пришло в голову.
– Ты серьезно? Ты сейчас об этом хотела со мной поговорить? – разозлился Погодин, он же Рысь.
– Угу. Мне помощь нужна.
– Тебе не помощь нужна, тебе нужно… ремнем по жопе…
Андрей раздраженно замолчал, потом поправил подушку и улегся на спину.
– У меня панические атаки.
– Дольчегабана, у тебя стресс, – вздохнул он. – Я сейчас серьезно. В твоей жизни произошли большие перемены. Психика сбоит. Не пей кофе, чтобы поменьше волноваться. Кофе будоражит и бодрит, а у тебя и так тревожный тип, переходи на чай. Только умоляю, не жри никаких таблеток, просто попей ромашку, этого будет достаточно.
– Почему это?
– Я очень плохо отношусь к антидепрессантам. Тебе, относительно здоровому человеку, они не нужны. Поверь, если бы ты начала сходить с ума, я бы заметил.
– У Виктора Олеговича, видимо, тоже проблемы со сном. Сейчас его видела… посидели с ним в саду… поговорили.
– Какая прелесть, – проворчал Андрей и снова повернулся
