загончика которого возвышается новая проволока. Куры до сих пор бродят по загону, кудахчут и ковыряются в земле. Похоже, они никогда не спят.
Я опускаюсь на колени, просовывая пальцы сквозь проволочные отверстия. Странно, но физическая боль немного облегчает боль от поднимающейся изнутри мощи. Предыдущих кур Нуалы мы сварили, чтобы сделать из их жира свечи, а после использовали эти свечи в ритуале запечатывания Колодца. Нам было не по себе, но мы все равно пожертвовали ими. А может, именно так Дори относится к нам? Ко всему Килбегу?
Разум мой темнеет, меркнет. Я погружаюсь в нечто более глубокое, чем сон.
Карты, карты, карты. Туз пик. Двойка червей. Бубновая королева.
Снова обрывки образов грязных помещений и липких игральных карт. Меня покидает зрение. Под собственным весом я падаю на какое-то ковровое покрытие.
Затем перед моим взором всплывает новое видение, чего-то другого и более древнего. Такое ощущение, будто я в свободном платье иду по полю с высокой травой. К моим ногам прижимается какое-то животное. Компаньон. С мокрым носом.
Я резко открываю глаза, как будто из меня выкачали яд. Я стою на коленях в грязи, джинсы безнадежно испорчены, пальцы вцепились в проволоку. Я поднимаю голову; на меня белыми глазами взирают пять кур.
– Мэйв, – раздается позади меня голос.
Я еще не совсем вернулась в этот мир, чтобы узнать, чей это голос. Единственное, на что я пока способна, – это смотреть на кур, которые на удивление спокойно стоят рядом и смотрят на меня белыми блестящими глазами. Может, они не так уж часто полагаются на зрение. Может, для них привычно стоять в темноте.
– Мэйв.
Я не знаю, что ответить. И как. Мой язык забыл, как это делается. Но я чувствую, как кто-то отцепляет мои пальцы от проволоки, а руки внезапно становятся влажными. Я понимаю, что это от крови. Проволока оставила глубокие царапины, прямо под костяшками пальцев.
Ко мне возвращается ощущение тела. Ноги и туловище в грязи, руки приставлены к ограде, как у человека, который был убит при попытке к бегству.
– Это Аарон, Мэйв.
Такое странное ощущение, будто прошло много времени. Не просто пара минут, а несколько часов. Я медленно опускаюсь, все мое тело холодеет.
– Ты где была?
– Как где была? Здесь.
Он опускается на землю рядом со мной, выражение его лица напоминает выражение обеспокоенного врача.
– Мэйв, мы приходили сюда, искали тебя. Тебя не было. Все подумали, что ты ушла домой.
Я напряженно моргаю.
– Который сейчас час?
– Полночь. Тебя не было почти два часа. Я решил проверить кур перед сном.
– О боже.
– Идем в дом.
– Я не могу.
Мое тело словно застыло, онемело.
– Тебе нужно вернуться в дом, – говорит он, пытаясь поднять меня за руку. – А мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Ну давай. Может, тут где-нибудь до сих пор открыт бар или что-то в этом роде.
Я слишком слаба, слишком замерзла и слишком ошарашена, чтобы заботиться о такой ерунде.
– Нет. Я устала быть твоей Особой Девушкой-Подругой. От этого одни только неприятности. Это плохая идея.
– Нам нужно поговорить, – повторяет он. – Это серьезно.
– Да не собираюсь я с тобой трахаться! – внезапно взрываюсь я. – Ты мне не нравишься, и у меня уже есть отношения. Так что извини. Спасибо, но нет.
Я замолкаю, не столько от раздражения, сколько от осознания того, что только что сказала.
– Ну что, теперь лучше, когда высказалась?
– Нет.
– А что ты чувствуешь?
– Как будто я схожу с ума.
Он садится рядом со мной и закуривает. Проволочная ограда для кур слегка прогибается под нашим весом.
– Ну что, готова выслушать?
Я обхватываю руками колени. Он дает мне несколько секунд на ответ и глубоко затягивается. Зажженная сигарета едва слышно шипит в тихом ночном воздухе.
– Это ты, Мэйв, – говорит он.
На какое-то очень реальное и пугающее мгновение мне кажется, что он сейчас скажет что-то другое. Например: «Это ты. Я так долго тебя искал». Или «Это ты. Я люблю тебя». Или «Это ты. Ты свела меня с ума».
– Это ты, Мэйв, – повторяет он. – Ты – Домохозяйка.
19
– ХА-ХА, СМЕШНО, – ГОВОРЮ Я.
– Это не шутка, – мрачно говорит он. – И ты это знаешь.
– Значит, ты думаешь, я Домохозяйка, – повторяю я, заставляя себя усмехнуться. – Глупость какая-то.
– В последнее время ты сама не своя, Мэйв. От меня это не скроешь. В тебе как будто растет что-то темное. Слепота, приступы гнева, наша ссора с Ро на лесах. Это все она, защищает Колодец. Теперь я начинаю понимать. Ты – это она.
– Бессмыслица какая-то, – качаю я головой.
Вечеринка, секреты, жестокость. Испорченный мною поцелуй Лили. Приступ ярости, когда я набросилась на Бекки Фогарти и ее подружек. Почему я все это делаю? Почему не могу остановиться?
– Нет, это имеет смысл. Каким-то причудливым образом, но имеет. И я… меня до сих пор посещают видения, и я уверен, что тебя тоже. Игральные карты. Странное помещение. Эти сны и видения связаны с ней, я уверен.
Я встаю на ноги, к которым наконец-то вернулась чувствительность. Но мир слегка наклоняется в сторону, и мне кажется, что я сейчас покачусь вниз по холму, хотя двор Нуалы вполне ровный.
Колени у меня дрожат, и я хватаюсь за Аарона, чтобы удержаться. Наверное, слишком сильно, потому что он вскрикивает. Мир снова качается, на этот раз в другом направлении, хотя, наверное, ощущаю это только я.
– Идем, – говорит Аарон, поддерживая меня за руку. – Я провожу тебя.
– Ха-ха, – почему-то продолжаю я выдавливать из себя поддельный смех. – Ха-ха.
– Ты можешь идти сама? – спрашивает он, а я чувствую, как сама переставляю ноги, направляясь к забору. – Можешь перелезть через ограду? Мне не хочется возвращаться в дом к Нуале с Манон.
– Конечно, я могу идти сама, – сердито отзываюсь я. – Сейчас, только подожду пока мир остановится.
Почему он это сказал? Откуда у него в голове такие мысли? То, что я вела себя как стерва, вовсе не означает, что я Домохозяйка. Я часто веду себя так. Все знают, что я могу быть стервой. Слепота еще ничего не доказывает. Раньше за Домохозяйкой никогда такого не замечалось. Это не ее фишка. Совсем нет.
Аарон помогает мне перелезть через забор, и мы оказываемся на улице. Потом мы идем по тротуару, а Аарон время от времени слегка подталкивает меня, словно недовольный моей неуверенной походкой.
– Ты сошел с ума, Аарон, понимаешь? Ты сумасшедший. Это все знают.
– Как скажешь, но это ты в грязи с головы до ног и с пятнами крови на руках.
Он останавливает такси, усаживает меня
