таких простых, но важных слов! Теперь я это поняла. Да только поздно уже! Остались мне только ночи воспоминаний и горячие, страстные слова любимого, такого желанного мужчины. Они звучат словно музыка. А я опять, как в юности, плачу в подушку.
Каждый мой день теперь начинается с прослушивания классики. Мой малыш успокаивается под музыку Вивальди. Бесит уже этот гормональный выпад туда-сюда. Надоели мне эти качели. Каждое утро просыпалась от тошноты, бежала в ванну, и меня накрывало волной безысходности, что я опять без него, без моего любимого. Мамуля как-то утром зашла в ванну и спросила:
— Долго бы скрывала?
— Ма, я бы ничего не скрывала. Честно. Это же счастье! Когда я от Алекса забеременела, ходила самая счастливая. Но когда узнала, что его не стало… И потеряла… — зарыдала в голос.
— Ну всё, родная моя девочка. Доча! Прекращай, не рви мне сердце. Вот вернётся Костя, обрадуешь его.
Мама притянула к себе меня, ту потерянную девочку-женщину, которая в данный момент сидела на краю ванны. Я была уже женщина, но в душе я всё равно оставалась той маленькой девочкой, которая нуждалась в поддержке моей любимой и дорогой мамулечки. Я ревела и пыталась понять, что опять не так делаю?
— Вы моя поддержка с сестрёнкой, — всхлипывала я.
— Так, стоп, Ангелинка. А когда уже наша королева появится?
Мама подняла мою голову и серьёзно так посмотрела мне в глаза. Платье её было мокрым от моих слёз.
— Ну так что?
— Мама, ты что? Какая королева?
— Какая? Реальная. Жила себе за границей и в ус не дула!
— Ма, ты сейчас прикалываешься?
Взгляд мамы, моей всепрощающей и любящей мамулечки, помрачнел. Мы, походу, не зная сами, в погоне за счастьем сделали родителей несчастными. Глупые мы, похоже, обе с Марьяшкой!
— Если бы, — вздохнула мама. — Так, всё, хватит прятать от меня Маняшку! Скажи, чтоб домой приехала. Видеть её хочу и по заду надавать. Это надо же, обе хороши. Что ж вы творите, а?! Слов на вас не хватает. Одни эмоции!
Мама развернулась и пошла в комнату.
— Скажу, чтоб приехала. «Пока папуля в реабилитационном центре, вам лучше сейчас встретится», — произнесла я, направившись следом за ней.
— Так, завтра чтоб Маняша была дома! — скомандовала строго мама, сев в своё любимое кресло.
— Слушаюсь, мой генерал в юбке! — я встала по стойке «смирно» и козырнула правой ладонью.
— Ох, ехидны обе, — усмехнулась мамуля: видно, оттаяла. — Если она не появится завтра, сама к ней пожалую.
— А как ты, мам, поняла, что сестрёнка вернулась? — не могла не спросить: меня снедало любопытство.
— Ой, как будто я вас не знаю! Одни ваши ягоды чего стоили, когда гулять собирались. Напомнить ваш пароль? — я помотала головой, мол, нет, не надо. — Девочки мои, я вас как облупленных знаю.
Да, по ходу, конспираторы из нас ещё те, совсем никудышные. Набрала номер Марьяшки уже не таясь.
— Солнышко моё, тебя мама хочет видеть. Завтра приедешь?
— Конечно. Мне одной приехать или с Михой?
— И кто такой Миха? Её муж? — мама немедленно подняла взгляд от вязания, хотя очень увлечённо считала петли на детском комбинезоне.
— Нет, мам, это её сын.
— У меня есть внук? Дурёны, ох и дурёны! Розги мне дайте!
— Ма, слова Чацкого тебе не подходят. Актриса из тебя не выйдет.
— Какая актриса? Да я вас сейчас…
Мы с мамой рассмеялись и, обнявшись, расплакались от счастья.
На следующий день приезжает сестрёнка, но одна без сына и Лайлы. Она заходит в квартиру обнимается с мамой. Совсем чужая и какая-то потерянная.
— А где мой внук? — Мама с надеждой смотрит на сестрёнку.
— Он с няней остался в отеле- равнодушно как-то говорит Марьянка.
Мы сидим в кухне как не родные рассматриваю Марьянку она изменилась. Молчаливая. Неохотно рассказывает о своей жизни за границей.
Глава 11. Моя жизнь без тебя
Без тебя жизни нет, я не могу найти.
Сколько не жмись к стене, сквозь нее не пройти.
Ни одного пути, грешной души в зиме.
Без тебя смысла нет, без тебя жизни нет.
Группа Пицца
Костя
Я как раз приехал с очередной командировки из горячей точки. Почему очередной? Потому что вся моя жизнь — это сплошная игра со смертью: или я смогу победить её или она меня… Я рисковал. И рисковал не шуточно. В этот раз риск был такой, что победителем могли объявить не меня. И я зарёкся, что это было в последний раз. Отец после этого меня распекал так, что будь здоров. Орал, как ненормальный. Он испугался за меня. Но мне нужен был этот экстрим. Без Ани для меня жизни нет. И я рисковал. Сейчас я лежал на кровати после ночи с ничего незначащей в моей жизни женщиной. Понимал, что эти связи на один раз. Но что поделать! Физиология она такая. А ночами я видел её — Аню. Она готовила на кухне в моей квартире, которую я специально приобрел, думая о ней. И рассказывала мне, как прошел её день. А я, как влюбленный дуралей, смотрел на неё, любовался, подходил и снимал с неё всю одежду, а после проделывал всё то, о чём так давно мечтал… А за эти годы мои сны стали совсем уж не детскими. И не только поцелуи я хотел подарить моей любимой. Ох, не только.
Сейчас, в этот момент, я завершил или точнее совершил, скажем так, акт милосердия. Нина — моя очередная женщина — лежала подо мной. Я двигался в ней чисто механически. Сердце молчало. А физиология кричала надо доделать всё до конца. И если бы не представлял свою любимую Ангелинку, то ничего бы не получилось. И сегодня почему-то так тянет вспомнить о том дне, когда разрушилась моя жизнь. Потому что у моего Ангела скоро днюха. А её где-то черти носят столько лет.
… лет назад
Сегодня выпускной. Я крутился перед зеркалом, пытаясь повязать галстук. Дверь комнаты была слегка приоткрыта, и я слышал, как мама шептала отцу:
— Сегодня день, когда наш сын заканчивает школу. Я не хотела бы, чтоб он торчал весь день в больнице. Мало ли что у меня случилось. Может, ничего серьёзного, а я мальчику праздник испорчу.
— Ты всегда очень заботишься о других, ласточка моя. А о себе совсем не думаешь, — сокрушённо сказал отец. — Не переживай, моя любимая. Я сейчас отвезу тебя в больницу. А Костя пусть идёт спокойно на выпускной и
