в таком деле плату, правда, для алхимика, а не подмастерья на измельчении:
— Десять процентов.
Пиатрию понадобилось шесть вдохов, чтобы растянуть губы в пустой, неживой улыбке и кивнуть:
— Согласен.
Ничего, не всё же ему на мне деньги делать.
В подвал мы спустились вдвоём. Под всё таким же тяжёлым взглядом Пиатрия я напялил фартук, натянул перчатки, даже влил в себя протянутое им зелье защиты от стихий.
Пиатрий выставил на стол тяжёлую и уже привычную мне шкатулку, строго предупредил:
— Нужно нарезать на девять частей, стараясь, чтобы они были как можно более одинакового веса. Не толщины, не размера, а веса, ясно? Веса!
Я кивнул, и только потом он достал свой ингредиент.
Первое, что меня удивило — это то, что достал он его не из кисета, как остальное, а из кольца, на которое я раньше не обращал внимания.
Второе — это как полыхнуло силой в этот момент. Казалось, что на ладони Пиатрия сияет стальным, неописуемым светом яркий Светоч.
Третье — как резво сбросил Пиатрий этот светоч с ладони и отскочил прочь, к двери.
— Пока горит большая свеча. Я буду ждать, пока горит большая свеча — после этого я спущусь за тобой. Надеюсь, ты не подведёшь меня, Орзуф, и мне не придётся этого делать.
Слова ещё не затихли в воздухе, а Пиатрий уже захлопнул за собой дверь в подвал.
Я даже не глянул в ту сторону, целиком сосредоточившись на том, что лежало на столе.
Нет, это не Светоч и даже не шар, как показалось мне в первый миг. Это обманывает меня моя способность видеть проявление силы. Только в этот раз силы здесь столько, что она слепит.
Не только слепит, но и заполняет подвал. Светоч на глазах расширялся, словно распухал, создавая вокруг себя ещё одну сферу, более тусклую, но гораздо более большую.
А если здесь столько силы, то сколько же стихии?
Какая ещё большая свеча, Пиатрий? Дай мне побыть с этой штукой здесь пару дней.
Но я тут же одёрнул себя. Глаза уже вполне свыклись с сиянием силы и я уже видел, что лежит на столе.
Вытянутой формы сизая штука, больше всего напоминающая селезёнку или ещё что-то из потрохов.
А потроха никогда не славились тем, что могут долго храниться. Свежесть она быстро уходит, а сколько раз эту штуку уже доставали из кисетов и колец, пытаясь накрошить? Видно, что один кусок даже сумели отрезать, потому-то, кстати, и эта штука так сильно истекает силой — нарушена оболочка.
Ладно, переживу. Обойдусь и большой свечой, что отмеряет время. Это не так уж и мало.
Шагнул ближе, окружил себя змеями воды, сделал ещё шаг и с изумлением увидел, как самые дальние змеи расплылись на ленты, истаивая без следа и оставляя вместо себя пустоту, словно сферу моей стихийной защиты откусили или обрезали.
Это что, чужая стихия так сильна, что пожирает она, а не её? Или мои змеи всё ещё тупые-тупые?
Я чуть наклонил голову и приказал.
Пожирайте!
С тем же результатом.
Первых змей словно пожрали самих, распустив на ленты.
Повинуясь мне, змеи отскочили, закружились вплотную ко мне, слипаясь друг с другом и становясь всё больше и больше.
Пять огромных змей распахнули свои пасти и рванули вперёд спустя десять вдохов.
Четыре из них пали в схватке с чужой стихией, пятая же не только осталась цела, но отыграла мне шаг и снова выгнула сферу защиты, возвращая ей идеальную форму. Но равноценен ли был обмен?
Точно нет.
Но это лишь пока. Лишь пока. Мерная свеча у Пиатрия только начала гореть.
Я предвкушающе оскалился, не хуже своего змея воды. Эта схватка только начинается. Молнии здесь никудышные, а вот потроха у тварей — ого-го. Если это кусок от Зверя Предводителя, пусть даже и пикового, то мне предстоит ещё длинный путь. Но пусть даже я опустошу сегодня стихийное средоточие, если его удастся обменять на новый уровень познания стихии — оно того стоит. Больше того — это даже очень дёшево.
Вышло даже лучше. Почти всю свою стихию я потратил, делая шаг за шагом. Думаю, если бы я делал это быстро, пытаясь лишь защищаться, то мне хватило бы её запаса дойти до стола и нарезать железу. Но мне ведь нужно было больше.
Я, наконец, ухватил нож и сделал первый разрез. Крохотный, лишь намечая для себя линию разреза, которая отсечёт первый из девяти кусков.
Полыхнуло, заставив меня прищуриться, а следом и дёрнуться от боли.
Змей, что плавал передо мной — истекал голубым дымом из разрубленного бока. По моей же щеке…
Я мазнул свободной рукой — текла кровь. Похоже, передо мной железа Зверя, который познал стихию Стали. Уверен, если бы я мог видеть чужую стихию напрямую или примени этот Зверь технику Сути, то я бы видел летающие мечи. Крохотные, острые, безжалостные мечи.
Удивительную пилюлю, конечно, кто-то заказал. И название у неё такое же удивительное, не отражающее того, что нужно кинуть в атанор, чтобы её сварить. Назвали бы лучше Облаком Безжалостной Стали или Десятью Осколками Меча.
Осторожно, уже представляя, чего ожидать, сделал второй надрез.
Перчатки лопнули, словно рассечённые десятками невидимых лезвий, нож жалобно зазвенел и распался на две половины.
Ничего, здесь он не один.
Я стряхнул бесполезные перчатки, быстро ухватил с дальней полки сразу шесть пар, всё, что там было и вывалил их рядом с железой.
Третий разрез я наметил, сжимая нож голыми руками.
Кровь человека, конечно, совершенно лишняя в алхимии, если только это не пилюля сектантов, но невидимые лезвия не сумели глубоко вспороть моё тело Предводителя, а Воды Итреи остановили кровь раньше, чем она успела сорваться вниз.
Когда я делал первые надрезы, намечая будущие ломти, то я уже был на равных с ядом стихии стали. За следующие две тысячи вдохов, стоя с ножом в руке и прислушиваясь, не раздаются ли шаги на лестнице, мои змеи осилили и поглощение.
Нужно признаться, удержаться от соблазна было сложно. Не так уж и много стихии на самом деле выпускала из себя эта железа, тем более что часть всё равно я не успевал перехватить и она впитывалась в камень подвала. Впитывалась совершенно бесполезно для меня. Впустую.
Поэтому удержаться от того, чтобы не выцедить стихию из самих ломтей железы — было сложно. Не знаю, правда, отразилось бы это на внешнем виде ломтей, но уж точно сделало бы их хуже, ухудшило бы их свойства. Одно дело пилюля, созданная из первосортных
