Она вышла в холл, из которого выходили две двери, одна из которых вела в их с Яром апартаменты, другая – в помещения для охраны, и постучалась во вторую дверь.
Открыл Иван. Янка не очень-то различала этих парней, потому что никогда с ними не общалась, но в лицо всё же знала. Из шести амбалов, которые крутились вокруг них в последние месяцы, Яр оставил ей трёх: Ивана, Вовчика и Диму. Все трое, как и другая троица, отправившаяся с шефом, были стрижены под бокс и обладали типичной славянской внешностью, так что в голове волей-неволей вставали строки Пушкина: «Все равны как на подбор».
Янка заглянула за спину Ивану – из охранки доносились звуки музыки и раскатистый смех.
– Празднуете? – спросила она.
– Ага, – ответил Иван.
Что сказать ещё, Янка не знала. Она подумывала поехать в город, но вчерашняя встреча в казино не прибавляла ей энтузиазма. Не на такое внимание она рассчитывала, когда говорила Яру о недостатке общения.
Она бы так и стояла, наверно, не решаясь ни на что, если бы лифт не открылся и в холле не показался Толик – раскрасневшийся с мороза и чем-то ужасно довольный.
Он обжёг Янку каким-то хищным взглядом, и та в голос застонала.
– Подарочек тебе принёс, девочкаа. Шеф приказал.
Толик поднял перед собой покрытую изморозью бутылку шампанского.
Янка молча повернулась к Ивану.
– В казино поехали. Праздновать будешь потом.
Иван молча нырнул в сторожку, а через секунду вынырнул уже с курткой в руках.
– Пошли! – бросил он, направляясь к лифту.
– Один бухать будешь, мальчик, – бросила Янка и скользнула по лестнице вниз.
***
В казино, казалось, ничего не изменилось. Здесь не было ни времени суток, ни времени года. Игра не прекращалась никогда.
В этот раз Янка выбрала стол с рулеткой и поставила на красное сто долларов – для разгона, чтобы не проиграть всё за один раз.
Крупье обернулся, подзывая к себе официантку, и что-то шепнул ей. Та кивнула и растворилась в толпе.
– Ставки приняты, – огласил крупье и раскрутил рулетку, – красное выигрывает.
Янка хмыкнула. Поставила выигрыш на красное ещё раз – и ещё раз удвоила сумму.
Когда Янке повезло в третий раз, ей стало неуютно. Она пришла не зарабатывать деньги, а тратить их.
И будто в довершение всего на плечи ей легли тёплые руки, а из-за спины раздался уже знакомый голос:
– Не оборачивайся. Я просто решил проследить, что тебе повезёт.
Янка скосила взгляд.
– А ты уверен, что я хочу, чтобы мне повезло?
– Разве не все этого хотят?
– Только те, кому не везёт.
– Красное! – огласил крупье ещё раз.
Янка сгребла выигрыш в кучу и повернулась лицом к Константину.
– Впервые вижу, чтобы кто-то уходил, только-только начав выигрывать. – Константин улыбнулся. Улыбка у него была приятная, как у довольного кота, но именно это и заставляло Янку держаться настороже.
– Кто ты такой? – спросила она напрямик.
– Я – покровитель всех игроков. Могу стать и твоим, если захочешь.
Ответить Янка не успела: на плечо ей легла тяжёлая рука Ивана, и охранник шепнул в самое ухо:
– Пошли.
Спорить Янка не стала. Молча направилась к кассе, но даже обменять фишки Иван ей не дал – попросту выволок за руку во двор и затащил в джип.
– Какого хрена?! – спросила Янка, уже оказавшись внутри, и тут же наткнулась на жёсткий взгляд чёрных глаз, горевших в темноте. – Тук? – удивлённо спросила она.
Тук молча перегнулся через её колени и защёлкнул фиксатор на двери.
– Заводи, – приказал он, и Иван тронул джип с места.
***
– Константин Григорьевич Козырев. – Брюсов закурил и перебрал стопку фотографий. – Я его знаю десять лет, Зверь. А тебя… дай посчитать… два дня?
Яр тоже закурил.
Брюсов не то чтобы не нравился ему… Он таких повидал достаточно. Отставной генерал со связями где-то в МВД – меру солидный, в меру рисковый мужик, который, конечно, не хотел менять шило на мыло, тем более, когда цену этому мылу не знал.
Брюсов принимал его спокойно, как только и мог бы принимать нового игрока человек, который ещё не сделал ставки. Только Ярик не очень понимал, почему Толик послал его именно к нему.
– Мне сказали, тебе с ним работать тяжело, – пояснил он ещё в первый вечер.
Брюсов этого факта не опровергал и не подтверждал.
– Знаешь, что? – предложил он ни с того ни с сего. – Давай я баньку растопить прикажу? А? Душевно поговорим, а то как не свои.
Яр хмыкнул. Возражать в таких случаях было нельзя – знаки доверия следовало принимать, не заглядывая дарителю в рот, и потому он только кивнул.
К баньке прилагались водочка и девочки – четыре сочные тёлочки, которые должны были его отвлечь и разговорить.
Только эффект выходил не то чтобы обратный, а какой-то… тошнотворный. Голые округлости и высокочастотные визги Яра раздражали, но он держался, как мог.
В первый вечер обсуждение так и не продвинулось дальше взаимных раскланиваний, и это тоже было нормально. Только вот когда две девочки повисли у Яра на плечах, явно намереваясь проводить его в комнату, у Яра вдруг так заныла нога, как не ныла с самого мая.
Он кое-как отделался от лишнего груза и, отправившись к себе, попытался уснуть, но сон не шёл. Хотелось. И совершенно точно не окорочков, звавшихся Надей и Таней.
Яр кое-как справился с собой, хотя от подобной необходимости он давно отвык – в последний год проблема воздержания для него не стояла вообще, независимо от времени года и времени суток.
Немного успокоившись, он включил свет и сел за письменный стол. Набросал кое-как соображения, которые стоило предъявить Брюсову, и тут же сжёг их в пламени зажигалки.
Следующий день повторил предыдущий, как близнец. Брюсов, правда, признал, что два хозяина в округе – это не дело и что должен остаться кто-то один – или Козырев, или Толкунов. Зато в середине вечера – как раз, когда прозвучало предложение отправиться в баню, – раздался звонок, и к телефону пригласили Яра.
– Зверь? Это Толян, – услышал Яр в трубке.
– Анатолий? Привет!
– Я про твою девочку хотел сказать… Беспокоит она меня.
Яр хмыкнул. Это он заметил давно. Толик с Яной не ладил никак, хотя сам Яр этого и не понимал – как казалось ему, эти двое были похожи и по возрасту, и по характеру, так что им бы только и дружить, сняв с его шеи ещё одну проблему. Но не выходило никак.
