Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Итак. Она рассказывала, что, когда родилась, родители уже были пожилыми людьми. Отец души не чаял в младшенькой и баловал ее безмерно, а мать занималась только старшими девочками, пытаясь выдать их замуж, переживая их неудачи и не обращая внимания на младшую, о которой думать еще было рано. Любимый папа умер, и баловать стало некому. В доме, кроме того, стало ощутимо не хватать денег. Сестры, считавшие себя красавицами и усвоившие мамин принцип «сиськи по пуду, работать не буду», занимались в основном поисками мужей.
– А я была страшненькая: тощая, чернявая, нос папин – уточкой. Вот взяла и выскочила замуж за первого, кто предложил. Он вообще-то парень неплохой, но лох, что называется. Кроме зарплаты, других заработков и представить не мог. И ясно было, что на квартиру копить нам вечно. А пока жить с его мамой.
Женщина помолчала. А потом честно добавила:
– Вообще-то дело не в квартире – не любила я его, вот и все. Мне хотелось, чтобы мужик был такой… достойный, серьезный. И вышла я замуж за корейца. Он, девочки, скажу я вам, всем корейцам кореец. Жена у него умерла, остались двое мальчишечек. Я их воспитывала, потому и о своих детях не думала. Мы затеяли с ним ресторан открывать: хватка деловая у него была, бульдожья. И ведь ресторан какие хорошие деньги начал приносить – что хотели, то и покупали. Дом купили, подарки он мне делал…
– А потом? – спросила я, понимая, что это не конец истории.
– А потом стал богатый – и дурь поперла, уж и не знаю откуда. Вспомнил он, что воспитывался в Дагестане, черт уж знает, что там его корейские предки делали. Только вдруг как из него Восток полез! А может, и не Восток, а просто сам дурак такой стал. Но вот как пару рюмок выпьет – так меня бить. То не так одета, то не туда пошла. Сиди дома с детьми – и чтоб никуда! Представляете? Потом проспится, прочухается, очередной перстень купит и ползет мириться. А через две недели опять за нож хватается и орет: зарежу! Прямо при маме моей, ни ее не стеснялся, ни детей.
– А мама что?
– Да ничего! Он потом ей денежку сунет, типа простите-извините; она и рада. И улыбается ему, словно все так и надо. Только мне так было не надо!
– Развелась?
– Да… больше всего детей жалко. Я так привязалась к мальчишкам, и они меня любили… Ну да что ж, собрала чемодан и ушла. Пришлось все с нуля начинать. Осталась с голым задом. Ну, пошла в салон работать – мастерство-то никуда не делось…
– Подожди, а дом, ресторан? При разводе имущество, совместно нажитое в браке…
– Ничего не взяла. И документ подписала, что претензий не имею. Что глазами хлопаете? Муж сказал: проще тебя убить, чем богатство делить. А мне не хотелось умирать. И так-то боялась – а ну как напьется и решит все же, что лучше быть вдовцом, чем разведенным?
– Подожди, а кто же этот смуглый мужик, который к тебе ходит?
Мужика мы все видели. Был он смугл, невысок ростом, крепко сложен, с седыми висками и гордым ртом. Очень симпатичный мужик, честно сказать.
– Это мой третий муж, – терпеливо отвечала женщина. – Он сириец. Принц, между прочим.
Палата ахнула. После этого рассказа женщину и стали звать Принцессой Будур, потому что фамилию мужа выговорить толком никто не мог.
– А что вы думаете? Он генерал, племянник эмира и имеет право ему наследовать. Но не хочет. Там, говорит, интриги, война. Вот я рожу, и уедем мы в Европу. Старшие дети его там живут.
– Так он женат?
– Был.
– Не знаю, – протянула Ниночка. – Ты только представь, что ты теряешь! Могла бы стать женой эмира, жить во дворце, роскошь, слуги…
По палате явственно пронесся знойный ветер Востока. Зазвенело серебро браслетов, и вздохнули верблюды, и тонко запахло благовониями… ах черт, это всего лишь ложечка в стакане, вздохи больших и толстых женщин, а запах… должно быть, кто-то прошел мимо приоткрытой двери с цветами. Так или иначе, все примолкли, мысленно представляя себе чудесную и беззаботную жизнь восточного дворца.
– Нет уж, – решительно сказала Принцесса Будур. – Нам такого не надо. Он сам говорит, что все придворные и чиновники воруют, даже хуже, чем у нас. Что народ бедствует и потому революцию можно ждать в любой момент, во время переворота могут и убить. А кроме того… представляете, девчонки, он мне сказал: «Надья, там тебе придется жить на женской половине, и я не смогу сам о тебе заботиться, не смогу тебе готовить и быть с тобой, когда захочу и когда ты захочешь. Там все будет на глазах, и родственники бесконечные, и слуги, и все по обряду, по обычаю. Немыслимо пойти самому на кухню и приготовить кофе для жены». Лучше уж мы попроще, где-нибудь в Германии. Небольшой бизнес, и только мы. Да еще его дети будут приезжать в гости.
Все замолкли и долго думали о странностях жизни и о том, какие они, оказывается, замечательные, восточные принцы.
Удивительно, насколько врачи разные. Мы хоть и лежим в одной палате, а врачей лечащих несколько. К Ниночке ходит, в смысле ведет ее, доктор Валентин Иванович – такой милый мужик, просто невероятно обаятельный. Мы тут все по нему просто сохнем и умираем. А чего еще делать-то? Скучно же. Как доктор на порог, кто-нибудь полотенце на столик с едой набрасывает, чтобы он не ругался, и никто даже не жует. Вот сколько времени он в палате – столько и не жуем. Сегодня Валентин Иванович развлекал Ниночку – так мы хохотали до слез. Рассказывал о том, как студенты заполняют истории болезни. Вот например: «Женщина жалуется на частые приливы. Отливов зафиксировано не было… Со слов пациентки, которой 84 года: в 16 лет вышла замуж, в 17 родила, в 24 случилась первая любовь… Или напишут все болезни с маленькой буквы, а сифилис – так непременно с заглавной».
Даже не знаю, расстроилась я или обрадовалась, когда врач все же перевела меня в двухместную палату. Очень чистенькую и очень платную. Я робко вякнула, что мне и так нормально, но она вытаращила на меня глаза и высказалась в том смысле, что мой муж ей все уши прожужжал, как мне в восьмиместной тяжко. Честно сказать, я была удивлена безмерно и в тот же вечер, когда дракончик залетел ко мне после работы, робко поинтересовалась, к чему такие расходы. Муж мрачно заявил, что хуже восьмиместной палаты – только та, где еще больше народу, и он не допустит, чтобы я так маялась. Вот странности-то. Или я что-то пропустила? Вроде он и в больнице-то никогда не лежал, так откуда сведения? Впрочем, что это я? Отец-то у него долго болел, так что мог и насмотреться.
Впрочем, признаюсь, я очень быстро оценила чистоту, тишину и туалет с душем на двоих. Соседка мне досталась милая: Риточка – модель и жена богатого человека. Самого человека я, правда, ни разу еще не видела и, похоже, так и не увижу. Поднимается в отделение всегда охранник – молчаливый дядька лет сорока пяти с цепким взглядом. Он приносит сумку, потом забирает Риту, и они идут на встречу с мужем. Я предложила уходить куда-нибудь, чтобы они в палате могли пообщаться без посторонних, но Риточка замахала руками:
– Что ты, он все равно сюда не пойдет.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
