Утром 16 января 1732 г. участники процессии выстроились вдоль Большой Артиллерийской улицы верхом и в экипажах, согласно порядку, указанному в планах устроителей. Затем, в час пополудни, процессия тронулась от триумфальных ворот у Аничкова моста, возглавляемая петербургским почт-директором и его подчиненными, которые возвещали о приближении шествия, трубя в почтовые рожки. В шествии участвовали представители разных групп населения, символизируя их возвращение в город. Купцы «всех наций» двигались в голове процессии, за ними в экипажах следовали иностранные министры и члены генералитета, причем их группы перемежались конными драгунами и военными музыкантами. Близость к карете императрицы свидетельствовала о привилегированном статусе; это право принадлежало членам ее семьи и придворным чинам. Фаворит императрицы Эрнст фон Бирон (официально – ее обер-камергер) и обер-гофмаршал двора Карл фон Левенвольде ехали верхом по бокам ее кареты, а за ней следовали родственники и придворные дамы императрицы463.
Путь следования процессии пролегал по Невскому проспекту, под вторыми триумфальными воротами у Адмиралтейства, а затем сворачивал к церкви Св. Исаакия Далматского. Там императрица была встречена членами Синода и присутствовала на богослужении, после чего продолжила путь к Зимнему дворцу. В трех точках маршрута (в начале пути, у Адмиралтейства и на подъезде к Зимнему дворцу) должны были сигнализировать ракетами о начале салюта из пушек с обеих крепостей. Четвертая ракета дала сигнал к ружейному салюту войскам, стоявшим вдоль Невского проспекта, после чего солдаты бросали вверх свои треуголки с традиционным возгласом «Виват!». Войска стояли вдоль всего пути шпалерами. Салютовать начали от Зимнего дворца, где выстроились четыре гвардейских полка во главе с Преображенским, за ними гардемарины из Морского корпуса и гренадеры морской пехоты и, наконец, солдаты других линейных полков, таких как Ингерманландский. Очевидно, что в такой день требовалось охранять порядок, так что четыре городских гарнизонных полка держали в резерве на всякий случай. Кроме того, за несколько дней до самого события было приказано построить каждый полк на отведенном ему месте на пути следования процессии, чтобы заранее его выровнять и наметить дистанцию для построения464. В увековечение этого торжества надписи, начертанные на триумфальных воротах, в том же году опубликовали в «Примечаниях» к «Санктпетербургским ведомостям»465.
Составленный Минихом подробный проект торжественной процессии 1732 г. послужил важным прецедентом для тех, кто планировал такое же вступление через десять лет. В частности порядок шествия, путь его следования, использование как военных, так и сакральных элементов для создания аудиовизуального эффекта свидетельствуют о связи этих двух событий. Однако в 1742 г. вступление в город Елизаветы было более масштабным и включало в себя ряд новых элементов. Его подготовка началась с проекта и сооружения триумфальных ворот на пути процессии, а также с подготовки иллюминаций на вечер торжественного дня466. Приготовления начались в сентябре 1742 г., когда Елизавета выразила желание, чтобы к ее возвращению выстроили двое новых ворот. Проектом должна была руководить специальная комиссия с привлечением сотрудников Канцелярии от строений, хотя творческую сторону доверили в основном специалистам из Академии наук. Среди них видное место занимали архитектор Пьетро Трезини и гравёр Иоганн Штенглин, отвечавшие соответственно за общий стиль проекта ворот и за внушительные панели с аллегорическими изображениями. В этом деле, как и в разработке церемонии и процессии, они могли использовать опыт предшественников; новые ворота предназначались на замену тех, что были сооружены для торжественного въезда 1732 г. О важности этих проектов говорит крупная сумма денег, которую на них выделили, – 10 тыс. руб.467
Планирование самого торжественного шествия началось гораздо ближе к этой дате. Порядок процессии был сначала письменно изложен по-французски, а затем переведен на русский язык, чтобы разослать его основным группам участников468. Автором этого плана был указан адмирал граф Н.Ф. Головин, состоявший обер-шталмейстером с ноября 1740 г. Придворные конюшни обеспечивали шествие лошадьми, так что выбор этот был закономерен. Другой видной фигурой в планировании торжества стал князь Н.Ю. Трубецкой, генерал-прокурор Сената. Он, конечно, был хорошо знаком с придворным церемониалом, так как с 1726 г. состоял при дворе камер-юнкером, а затем, в 1730-е гг., служил в армии в звании обер-офицера. Поэтому выбор князя Трубецкого был также удачен, ведь в планировании триумфального шествия соединялись церемониальные и военные элементы. Архивные материалы о торжественном въезде Елизаветы Петровны в Санкт-Петербург представляют собой комплекс документов в составе переплетенного тома, который завершается кратким реестром, или перечнем, этих документов, датированным 23 декабря 1742 г. В перечне обозначено, что разработка диспозиции (т.е. порядка следования процессии) принадлежит князю Н.Ю. Трубецкому, хотя в самом документе об этом не сказано469. Впрочем, еще удивительнее то, что с придворным обер-церемониймейстером Францем Санти проконсультировались лишь вечером 21 декабря, когда его вызвали в резиденцию князя Трубецкого.
Процессия была организована, в основном так же, как в 1732 г., но оказалась многочисленнее благодаря возросшему числу придворных чинов и дворцовых служителей. Путь ее также совпадал с прежним – по Невскому проспекту от Фонтанки до Зимнего дворца. Однако принципиальная разница между обеими процессиями заключалась в более выраженном характере остановок на пути кортежа Елизаветы, где представители военных, чиновников, духовенства и купечества приветствовали императрицу. Первая остановка намечалась возле триумфальных ворот, возведенных у Аничкова моста, где императрицу встречали штаб- и обер-офицеры полков, расквартированных в Петербурге, в первую очередь гвардейских. Вторая остановка была у нового Гостиного двора, где в две линии стояло городское купечество: русские купцы по правую, а иностранные по левую сторону проспекта. Третья остановка предполагалась у церкви Казанской Божьей Матери, где собрались члены Священного cинода, а двадцать семинаристов на помостах по обе стороны проспекта пели специально сочиненный хвалебный гимн в честь императрицы470. Четвертая остановка находилась у вторых триумфальных ворот возле Зеленого моста через Мойку, где были собраны чины гражданского управления с шестого по восьмой класс. Наконец, высшие шесть рангов администрации и остальные придворные чины встречали государыню перед Зимним дворцом471.
