Он шумно вдыхает воздух и бормочет:
- Она не знает, что творит.
- Замолчи и не вздумай сбежать.
Во сне-то я смелая! Беру его руку и ложу туда, где больше всего хочу ее чувствовать.
- Снимай штаны.
- Тс-с-с-с, Маргаритка. Ты не понимаешь, что делаешь.
Но не тут-то было. Хоть во сне я могу ведь пошалить?
С оглушительным в ночной тишине "вжик" расстегиваю змейку на его штанах.
- Хочу секса! – заявляю нагло глядя в его глаза, а в следующую секунду впиваюсь в его губы.
Не так, как он целовал меня, будто боялся сломать. А так, как о том мечтала я. Почти грубо, остервенело. Не встретив особого сопротивления, мой язык встречается с его. Целуя его, я танцую языком пусть и неумело, но с завидным энтузиазмом.
Оседлав его верхом, решительно рву на нем рубаху. Призывно виляя попой, провоцирую и требую, с каждым движением чувствуя, как рвется на свободу его … член. Никогда даже произнести это слово не позволяла себе. Но ведь во сне можно и не такое? Опуская свои бедра на него, двигаюсь, скользя по нему вниз и вверх.
В какой-то миг его пальцы больно впились в ягодицы, не давая мне пошевелиться.
- Хватит! Я не сдержусь, Маргаритка, - шепчет он мне в губы.
- Не смей сдерживаться, - рычу, прихватывая зубами нижнюю губу. Чувствую, как поддается под острыми зубами нежная кожа. Посасываю, слизывая соленую кровь. Прокусила таки!
Немного испугалась, когда почувствовала гладкую и горячую головку, тыкающуюся в истекающие страстью складочки. Но я ведь именно этого хотела?!! Двигаюсь навстречу ему, чувствуя, как растягивается лоно.
- Не спеши. Так будет больно, - Артон уже не шепчет, он хрипит.
Это сон. Больно не будет. Я его не слушаю и продолжаю нанизываться на него, тереться сосками о его покрытую жестким пушком грудь.
- Чччерт, - рычит мой мужчина и рывком переворачивает на спину.
Тут же закидывает мои ноги себе на плечи и прижимает их всем телом. Его губы беспощадно терзают мои.
А его дубина любви, сделав несколько движений, на мгновение замерла и ринулась в бой. Дикая, безумная боль, которой точно во сне не должно было быть, чуть не разорвала меня на части.
- Какого черта?!! – заорала я ему в губы.
- Ччерт! – ответил он мне.
Но член свой не вынул, а напротив, двигался не останавливаясь. Но гораздо медленнее и осторожнее. Поцелуи же тоже стали более нежными. Он осыпал ими мои щеки, глаза. Гладил пальцами брови, скулы.
Боль внизу стала притупляться. Не исчезая, стала более тягучей. Заставляя туго скручиваться внутри меня огненную пружину, она накатывала на меня одной обжигающей волной за другой.
Я уже не могла сдерживать хриплые стоны, а он все вколачивался и вколачивался. До тех пор, пока натянутая во мне до предела огненная пружина не взорвалась. Содрогаясь от нахлынувшего на меня лавиной удовольствия, я улетала к звездам, взрывавшихся в его глазах.
- Моя Маргаритка, - шептал мне в ухо дракон какое-то время спустя.
- Какой чудесный сон, - устало пробормотала я, поворачиваясь на бок и проваливаясь в глубокий сон. Если я так устала во сне, как же это будет на самом деле?
***
Едва Артон опустился на покрывало возле Маргариты, как увидел разложенную на траве одежду. На мгновение замер, не в силах поверить в то, что увидел. А затем не удержался и провел рукой по крутому бедру. Так и есть. Ошибки быть не может. Всего в нескольких сантиметрах от него, под тонким покрывалом нагишом спала та, которая на многие годы лишила его сна и покоя.
Каково же было его удивление, когда она, открыв глаза, отбросила в сторону одеяло и забросила на него свою ногу.
- Она не знает, что творит.
- Замолчи и не вздумай сбежать.
Последовавшее за тем требование снять штаны и вовсе повергло его в ступор. Пока он думал, что делать и как быть, его член уже давно принял решение и вырвался на свободу. Та решительность и напор, с которыми она его соблазняла, вдруг заставили его усомниться в ее невинности. Но он сам не ожидал, что такая новость не только не оттолкнет его от юной прелестницы, а даже еще более возбудит. Уже не сдерживаясь и не пытаясь остановиться, он сделал то, о чем грезил уже столько времени.
И лишь наткнувшись на преграду и услышав крик, полный боли, Артон понял, как же он ошибся.
- Маленькая моя, - шептал он ей на ухо, ни на минуту не останавливаясь, - милая, хорошая. Я не хотел. Я не подумал…
Но увидев, что место того, чтобы замкнуться и впасть в истерику, девушка заполыхала от страсти, он пошел в наступление. Сдерживал и терзал себя, осыпая ее тело и лицо поцелуями до тех пор, пока сладкая судорога не пронзила ее. Пока она не выгнулась и не закричала, в этот раз уже не от боли, а от удовольствия. И только после этого позволил взорваться и себе.
- Моя Маргаритка, - шептал он, обнимая одной рукой ее все еще содрогавшееся тело, а другой рукой судорожно пытался нащупать карман брюк, в котором лежала маленькая коробочка. Коробочка с обручальным кольцом. Не так он хотел сделать ей предложение.
Но дело сделано, и нужно срочно завершить начатое. Штаны все еще ускользали от его подрагивавших от возбуждения рук. Артону пришлось на несколько секунд отстраниться от Маргариты. Он наконец-то подобрал штаны, достал бархатную коробочку. Открыв ее, встал на колено, совершенно не переживая о том, как нелепо смотрится голым и коленопреклоненным. Протянув коробочку с кольцом к Маргарите, уже хотел было признаться ей в своих чувствах.
Но…
Девчонка томно ему улыбнулась, а затем повернулась на бок и закрыла глаза.
- Какой чудесный сон, - пробормотала она, и тихо засопела.
А Артон так и остался стоять в лунном свете голышом и с протянутым к спящей девушке кольцом.
Глава 13. Утро доброе
Мое утро началось с головной боли. Кто бы сомневался? Принять на грудь такую дозу – без закуски, без сноровки.
Слегка приоткрыла глаза, жмурясь от яркого света. Я лежу в своей комнате, в своей постели. Судя по всему, сейчас раннее-раннее утро. Как я здесь оказалась? Помню, как я кормила уток… И больше ничего не помню.
Что-то меня смущает… Не провал в памяти, нет. Это-то, как раз, понятно.
Что-то со мной не так. Во-первых, котище. Он ведет себя странно. Притаился в районе солнечного сплетения и тихо так, довольно мурчит. Во-вторых, странно тянет и техкает внизу, между ног.
И в третьих… Что за шум? Из-за двери, ведущей в мою ванную комнату, раздается шум воды. Неужели Лизка у меня ночевала? Я повернулась и посмотрела на соседнюю подушку. Смята. А что это на ней? Я нагнулась над подушкой, чувствуя как съезжает с меня простынь. Всмотрелась. Осторожно, будто нечто опасное, взяла пальцами волосок. Черный и короткий. А подружка-то у меня блондинка! Мои волосы достаточно темные, но не черные и не короткие. Вот тут-то и запел в предвкушении мой котик. Заныли соски, да так, что пришлось положить сверху ладонь в тщетной попытке успокоить их.
