Парень покачал головой и направился к выходу:
– Ладно, не берите в голову. Видно, я ошибся.
Не раздумывая, я побежала за ним и схватила за руку прямо у двери:
– Подожди. Я не думала, что мы так расстроим тебя. Что ты хотел сказать?
Бен снова покачал головой, потянулся к двери, но затем остановился:
– Все знают, что вы расследуете убийства. Я пришел, чтобы попросить вас выяснить, кто убил тех людей, и восстановить доброе имя моего брата. Клянусь вам, он не виноват. Он не способен на такое. – Бен смотрел на меня своими карими глазами, плотно сжав губы. – Но вы не верите мне. Да и почему бы вы стали мне верить? – Он вылетел из магазина.
Ватсон заскулил и поплелся к витрине, взглядом следя за Беном до тех пор, пока парень совсем не пропал из виду.
Мы с Кэти долго стояли как вкопанные. Подруга заговорила первой:
– Я согласна с Беном, Фред. Были ли у Ника мотивы или нет, он просто не способен на такое. Он не виновен.
Я чуть не засмеялась:
– Ты же только что говорила, что надо быть осторожнее с ним.
– Я помню. И теперь мне стыдно от этого. – Щеки Кэти загорелись. – Если кто и слушает сплетни и выносит на основе их суждения, то не я.
– Ты слышала сплетни про Ника?
Кэти кивнула:
– Про семью Пачеко, в общем-то. Но кажется, что Ника упоминают чаще всего – самый тихий, самый странный.
– Ты никогда не говорила об этом. Даже когда я рассказала тебе, что собираюсь нанять Бена.
Кэти горько вздохнула:
– Знаю. Я долго спорила сама с собой, но все-таки решила ничего не говорить тебе. Как раз по этой самой причине. Это просто сплетни. Как я сказала, мы обе помним, сколько всяких слухов ходило про меня. И они не были правдой. Парень не должен расплачиваться за ошибки своих родителей.
– Что за слухи? – Я не могла не спросить.
Кэти прищурилась, и я поняла, что в ней просыпается упрямство. Качество, которого в достатке было у нас обеих.
– Его арестовали, Кэти, за два убийства. Думаю, какие бы сплетни про парня не распространяли, до этого им будет далеко.
– Ты права. – Подруга вздохнула, опустив плечи. – Слухи про то, что братья торговали наркотиками, поэтому они такие изгои. Знаешь, так часто думают про ребенка, если он кажется грустным или чересчур тихим. Люди думают, что этот несчастный составляет список тех, кто плохо к нему относится, и со временем обязательно отомстит каждому.
В каком-то смысле, очень недолго зная братьев, я могла понять такое обобщение Кэти, но все же…
– Вчера вечером я разговаривала с местными королем и королевой сплетен. Они ничего такого не сказали. Как так вышло, что тебе известен слух, о котором даже они не знают?
– Анна и Карл не дети, они не ходят в школу. Тиффани кое-чем делилась со мной, когда мы работали в «Черном медведе». Она не верила в эти слухи, но и не заступалась за Ника в школе.
Я была уверена, что после ареста Ника дети перескажут взрослым все слухи, ходившие в их среде, правдивые они или лживые.
– Твоя интуиция подсказывает тебе, что это не он? – спросила я подругу.
Мне показалось, что Кэти хотела кивнуть, но одумалась:
– А твоя? Говорит, что это он?
– Я не знаю. В последнее время интуиция нередко подводит меня. Я думала, что… – Я поняла, что собиралась сказать, и замолкла. Я думала, что Юстаса отравили, когда он поперхнулся, но ведь моя интуиция, как оказалось, не ошиблась. Я была права. Как я так быстро успела забыть об этом? Я моргнула, покачала головой, чтобы прояснить мысли, и посмотрела в глаза Кэти: – Ага. Говорит, что не он.
– Должно быть, ты шутишь, Фред. – Голос Брэнсона на том конце провода звучал очень сердито.
– Я просто хочу сказать, что кроме Ника надо рассмотреть и других подозреваемых. По правде говоря…
Я замолчала, так как в «Милый корги» зашли несколько человек, но они миновали меня, помахав рукой, и присоединились к толпе, которая начала собираться в пекарне. «Черный медведь» закрыли до окончания разбирательства, и все любители сладенького пошли к Кэти. Я подумала, что пройдет добрый час или даже два, прежде чем кто-нибудь решит купить книжки, так что я воспользовалась передышкой и набрала номер Брэнсона.
– По правде говоря, что? – Детектив все еще был сердит, но я не услышала в его голосе раздражения.
– Прости. Люди проходили, не хотела, чтобы меня подслушали. – Я собралась с мыслями. – Я хотела сказать, что есть и другие подозреваемые. Я не знала, что Юстас и Салли входили в городской совет. Может быть, дело именно в этом, а не в том, что все произошло в кофейне.
Брэнсон молчал так долго, что в какой-то момент я подумала, что связь оборвалась.
– Фред, я очень уважаю тебя, и я правда восхищен твоими способностями и интуицией. Но и меня не сбрасывай со счетов. Только потому, что ты не знала, что погибшие входили в городской совет, не означает, что я этого тоже не знал. Да, за последнее время ты опережаешь Эстес-Паркское отделение полиции в расследовании убийств, но это не доказывает, что мы полные придурки.
Ладно, похоже, теперь Брэнсон начал раздражаться. И я тоже вспыхнула, но осознала, что он был прав. Я также сумела вовремя остановиться и придержать при себе свои мысли по поводу Афины Роуз. Я не хотела снова сделать кого-то козлом отпущения, прежде чем соберу достаточно доказательств, если, конечно, смогу их найти.
– Фред? Ты здесь?
– Ага. Извини. – Я не знала, что еще сказать. Вообще-то я позвонила детективу, чтобы, сославшись на интуицию, сказать, что Ник не причастен к убийствам, в которых его обвиняли. «Конечно, хорошо, отпущу его прямо сейчас» – вот что я ожидала услышать в ответ. – Он не виновен, Брэнсон. Я просто чувствую это. Что-то не сходится…
– Это все? Ты просто чувствуешь? Ты хотя бы можешь объяснить, что именно не сходится? – Я не смогла быстро придумать ответ, и Брэнсон продолжил: – Фред, из того, что я выяснил, можно сделать вывод, что Ник – трудный подросток. Понимаю, это ужасно, что такого молодого человека уже можно считать пропащим, но, может быть, это именно так и есть. Мы давно присматриваем за ним. Раньше не могли найти никаких доказательств, и очень жаль. Могли бы избежать этих смертей.
– А какие доказательства у вас есть сейчас? – Я разозлилась.
– Ой, ну перестань. – Брэнсон тихо рассмеялся. – Полно! Ник присутствовал при обеих
