о таких лидерах как комиты, совмещающие в себе лучшие качества обеих сторон.
— Знаете, мне прежде уже приходилось ходить по головам, — меланхолично пробормотал комит финансов, наполняя вином бокал. — Но эти головы не были отрубленными.
— Всего лишь необходимая жертва, мастер Касирой. Только правление Комитета может привести Алокрию в счастливое и спокойное будущее. Но для этого нам нужна основа, свободное пространство, которое будет расчищено пожаром гражданской войны, — произнес Шеклоз, вставая со скамьи павильона. — Все имеет свою цену. И такова цена лучшего мира.
Глава 10
В Алокрии не приняты пышные похороны, уважения к мертвецам как такового нет. Чтить надо людей, а не их разлагающиеся тела.
После смерти человека помещали в склеп под землей ближайшего города, а через год останки сжигали. Деревенские жители подкармливали мертвецами рыб, удобряли землю, использовали их как приманку на охоте. Это нормально, ведь каждый хотел принести пользу окружающим, даже когда уже покинул этот мир. И на поминках вспоминают совсем не тело, а самого человека. Родственники и друзья собирались два раза в год и последний при перезахоронении и сожжении — так в Алокрии принято поминать усопших.
Но часто ли убийцы присутствуют на поминках своих жертв?
До сих пор Ранкиру было не понятно, как он отважился убить Тиурана. Прошло четыре месяца с тех пор, как он впервые обагрил кинжал кровью человека. Синдикат можно понять — это было не просто испытание решимости и твердой руки, а лекарство на будущее. Тогда Ранкир сломал себя, он совершил нечто ужасное, что не способно уложиться в голове — убил одного из своих самых близких людей. Яркого, веселого, всегда дружелюбного и позитивно настроенного, наверное, лучшего друга из всей четверки выпускников гимназии. И теперь остальные жертвы никак не задевали чувств молодого убийцы, они неизвестны и безразличны ему, их лица забыты, а линия жизни прервана недрогнувшей рукой. Не будет сомнений и излишних терзаний, смерть Тиурана смяла их, оставив после себя лишь невнятное эхо.
— Но ты же сам этого хотел, разве я не прав?
Ранкир Мит оставил позаимствованную у Салдая лошадь в конюшне у городских стен и теперь одиноко брел по трущобам Нового Крустока.
— Это была не та жизнь, о которой ты мечтал.
Даже глубокая ночь не могла избавить столицу Евы от серо-коричневого цвета, заполонившего весь город. Он окрасил стены домов, мостовые, редкие тощие деревья и даже сам воздух.
— Я просто помог тебе со всем покончить, Тиуран.
Но бард не отвечал своему убийце. Вряд ли заказ на "назойливую муху" вообще существовал. Скорее всего, его придумали в Синдикате. Только это испытание почему-то длится до сих пор. Мертвый Доп следует за ним, следит за его действиями. Он не дурак и понял, зачем и почему старый друг поступил подобным образом. Но его не должно быть здесь.
Ранкир помнил, что убил барда. Но рыжий все равно оставался с ним, он был живой. Даже окружающие его замечали, просто не подавали виду, как считал Мит. Чему же верить, обманчивой памяти или зыбкой реальности? Ведь Тира На-Мирад не могла наврать, что видит мертвого Тиурана, разговаривая с Ранкиром, хоть они и не виделись с момента выпуска из гимназии. Или все же виделись? Кажется, воспоминания играли с ним в кошмарную игру, забыв даже рассказать о ее правилах.
Чтобы хоть что-то понять убийца принял приглашение от Аменира, который хотел встретиться и помянуть Тиурана. Ачек По-Тоно тоже придет, а уж он действительно был загружен работой в Тайной канцелярии — для страны настали тяжелые времена. Оба друга Ранкира сейчас находятся в Новом Крустоке, потому что, повинуясь приказу короля, все подручные комитов и подчиненные им организации, вроде Академии, Тайной канцелярии и прочих, переехали в столицу Евы вместе с ними. Убийце пришлось двое с половиной суток скакать, чтобы успеть к назначенному сроку на поминки собственной жертвы.
Ранкир брел по ночному Новому Крустоку, вдыхая тяжелый запах городских улиц. Странное место. Здесь оседали люди со всей страны, марийцы и илийцы давно уже смешались в Еве, об их происхождении напоминают только имена. Но через некоторое время те, кто помоложе, сбегают отсюда, оставляя южную провинцию во власти доживающих свой век стариков и людей, которым просто некуда больше идти да и не хочется. Медленно и неумолимо умирающая Ева еще кое-как держалась на плаву за счет молодых чиновников, которые использовали ее для начала своей карьеры. Но вскоре большинство из них сбежит в Илию, марийцы или просто менее успешные карьеристы — в Марию, однако есть и те, кто останется в Еве. Если удалось занять теплое место где-нибудь рядом с наместником в Новом Крустоке, то зачем куда-то сбегать? С деньгами и влиянием в провинции можно хорошо жить, даже если это Ева.
Южный город скрывал свое истинное лицо, почему-то прикрываясь еще более уродливой маской. Ранкир вздохнул и уставился себе под ноги. Грязная мостовая была куда более приятным зрелищем, чем обшарпанный упадок вокруг. И это — главная улица Нового Крустока.
— Дойти по ней до площади с фонтаном, свернуть налево, пройти мимо лавки с конем… Аменир просто мастер ориентиров. Чертов реамант, мог бы и поподробнее в письме указать куда идти, — проворчал Ранкир, перешагивая очередную гниющую кучу из мусора и содержимого ночного горшка.
Фонтан оказался нерабочим, причем уже давно, если судить по застоявшейся коричневой воде с тяжелым запахом. Вокруг было пусто, одинокому путнику так никто и не встретился. Верно, это же не Донкар, который ночью обретает новую жизнь. Хотя в последнее время ночью в столице Илии стало слишком опасно даже для убийцы Синдиката.
Салдай Рик был прав насчет заварушки в стране. Это, конечно, не война, но что-то очень похожее на нее. Король отправил почти все войска на границу с Марией, поэтому в столице появилось множество самодеятельных головорезов, никак не связанных с Синдикатом. Ранкир в основном занимался устранением новоявленных конкурентов, попутно выполняя мелкие поручения, которые передавал Рик, его наблюдатель. Со временем, когда молодой убийца поднабрался опыта и полезных навыков, стали появляться серьезные заказы. Салдай как-то сказал, что обычно люди их профессии с таким фанатизмом не работают, потому что опасаются преследований и зависти своих же коллег. Ранкира это не смущало, ему требовались только оплата и связи, с которыми он сможет купить землю и получить дворянство, хоть самое низкосортное, пропахшее грязными деньгами. Его рвение было оценено, и надо признать, что определенных успехов он уже добился.
Но этого мало, надо больше работать. В последнее время Ранкир
