Книга Друиды - Морган Лливелин

с оружием и воинами. А там он силой отберет трон. Ему назначили встречу в некоем секретном месте. Он отправился туда, и более его живым никто не видел. Друиды, осматривавшие тело, — Ханес понизил голос до зловещего шепота, — говорят, что раны на его теле оставлены римскими мечами.

— А зачем римлянам встревать в племенные дела? — спросил я.

— Тому есть много причин, — покачал головой Ханес. — Например, чтобы укрепить своего торгового партнера, Потомара. Но теперь Кельтилл умер, а вместе с ним умерла мечта собрать под руку арвернов все племена Галлии. В общем-то, глупая мечта, — неожиданно добавил он, помолчав. — Но какая высокая!

«Люблю кельтов, — подумал я. — Нас тут больше шестидесяти племен, и все хотят сражаться друг с другом, лишь бы доказать свое превосходство. Невозможно заставить их собраться всех под одной рукой. Мечта Кельтилла нелепа».

— А что же сталось с Верцингеториксом? — Я действительно пока не понимал, что происходит.

Глаза Ханеса блеснули.

— О! Им надо было бы убить и его вслед за отцом. Сейчас он немного не в себе, но когда придет в чувства, будет мстить. Хочу предложить ему себя в качестве личного барда. Интересно посмотреть, что будет дальше!

«Еще бы! — подумал я. — Из рассказов о мести всегда получаются самые замечательные баллады».

— Так что же мы медлим, Ханес? Идем к нему! Очень надеюсь, что он в порядке.

— Я тоже надеюсь, но... — бард опасливо посмотрел по сторонам, — надо быть осторожным. Мы же не знаем, кто встретится на дороге. С какой он стороны... Уж очень там все возбуждены сейчас.

— Никто не причинит вреда друиду, — твердо сказал я.

Неожиданно заговорил Тарвос:

— А ты, Айнвар, пока не друид. Так что остерегись.

Я раздраженно взглянул на него, но с таким же успехом мог бы посмотреть на мула. Что ему до моих взглядов?

По слухам Рикс укрылся под Герговией, на западном берегу Элавера. Чтобы добраться туда, нам пришлось пробираться через лес с густым подлеском. Я-то дружил с деревьями, понимал их и потому шел легко, а вот Ханесу досталось. Дважды несговорчивые ветки изрядно поцарапали ему лоб и щеки.

— Вы, северяне, такие же лесовики, как германцы, — пыхтел он. — Вам лес — хоть бы что!

Я внутренне ощетинился. Нельзя нас сравнивать с германцами, это оскорбление для любого кельта.

Германцы, жившие за Рейном, делились, как и мы, на несколько племен. У нас их всех звали германцами, хотя в некоторых из них текла кельтская кровь. И легенды наши были похожи. Однако дружбы между нами не было никогда. Германцы — воинственные кочевники, а мы уже давно осели на своих землях, строили города и крепости. И друидов у германцев не было. Жили они в вековых лесах, но ухаживать за лесом им и в голову не приходило. Рассказывали, что они зимой и летом ходят голыми или в звериных шкурах. Мы считали германские племена дикарями за их отвратительные обычаи и подлый нрав.

Но воины они были отличные. Они сохранили свирепость, о которой пели наши барды, но которую давно утратили галльские кельты. Германцы постоянно угрожали нашим окраинам, жгли, грабили, убивали. Вот и эдуи потеряли свои земли из-за них.

Племенное высокомерие Ханеса оскорбило меня. Голосом, холодным как железо в зимнюю ночь, я сказал ему:

— Не так важно, о чем мечтал твой Кельтилл. Карнуты все равно никогда не пошли бы под руку арвернов. Наоборот еще может быть. Если кому-то и предстоит возглавить галлов, то это скорее сделают карнуты. Надеюсь, ты помнишь, что Священная Роща, истинное сердце Галлии, находится на наших землях?

Мои слова заставили Ханеса заткнуться. Шагов пятьдесят Ханес Говорун прошел молча. Комары остервенело зудели вокруг нас. Близость реки уже ощущалась. Реки в Галлии сплошь женские божества, хотя все они, конечно, только аспекты Единого Источника. Вот, например, Секвана, бегущая через земли паризиев; ее воды славятся исцеляющими свойствами. Или...

Мои размышления были прерваны внезапным шумом. Я обернулся и обнаружил, что стою лицом к лицу с бородатым гигантом, который только что спрыгнул с дерева почти у нас над головой. Гигант с обнаженным мечом в руке и глазами убийцы...

Глава одиннадцатая

Тарвос завопил и бросился вперед. Копье он уже отвел для удара. В этот миг я поймал взгляд нападавшего дикаря. И тут же метнулся, но не на врага, а на Тарвоса, перехватывая копье. Тарвос разразился негодующим воплем и, кажется, даже готов был меня ударить. Мне с трудом удалось успокоить его. Он все еще в недоумении переводил взгляд с меня на дикаря, когда к нам подбежали отставшие Ханес с Бароком. Человек, чуть не убивший меня, опустил большой меч. В рукояти сверкнули драгоценные камни. Оружие даже на первый взгляд представлялось очень дорогим, но главное — тяжелым; любой воин стал бы им биться, держа двумя руками, однако наш встречный легко обходился одной.

— Так! Стало быть, Царь Воинов теперь прячется в чаще, как зверь? — с усмешкой спросил я.

Ответом мне стала ослепительная улыбка из-под свисающих усов яркого пшеничного цвета.

— Айнвар? Неужто это ты?

— Ну, с утра точно был я. Правда, сейчас дело к полудню, что-то могло измениться.

— Точно — ты! И голос, и глаза! Ну, тебе повезло. Я уже собирался сделать из тебя двоих. Обычно мой меч начинает с черепа, а останавливается в заднице!

— Не бывает никакого везения, — ответил я.

Его взгляд упал на мой амулет. Глаза расширились от изумления.

— Ты друид?

— Пока нет. Только ученик Менуа.

— А-а! Пустое занятие! — пренебрежительно отмахнулся Верцингеторикс.

Несмотря на царапины, грязь и лохмотья, князь арвернов выглядел воплощением силы. Вид его мощного тела рождал ощущение гармонии. Он оказался выше меня и, как бы это сказать... намного мужественнее. А вот взгляд с ленцой и улыбка ничуть не изменились. Мы обнялись и похлопали друг друга по спинам.

Через плечо Рикса я заметил, с каким удивлением смотрит на нас Ханес Говорун.

— Мы вместе проходили посвящение, — попытался я объяснить ситуацию своим спутникам.

— Я тебя едва узнал, — словно извиняясь, сказал Рикс.

— Когда ты рухнул с дерева, я подумал было, что кто-то из королевских воинов охотится за моей головой. Что,