— Конечно! — фыркнул он. — Это огромный кайф — тачку водить. Но я же бездельник, у меня все занятия — про кайфовать, а нормальные мужики, стоя в пробках, работают. В ноуте, в смартфоне… К тому же, на определённом уровне это просто маст хэв, положение обязывает. Да и на деловых встречах бухать принято. Короче, им водитель ещё как нужен…
Молодой человек посмотрел на меня и понял, что я слушаю вполуха, а сама затравленно озираюсь по сторонам. Кажется, даже лес с дикими зверями меня бы так не испугал, как этот светский раут. Он был прав, тут настоящая ярмарка тщеславия. Какие наряды, какие украшения… По сравнению с некоторыми дамами, я в своём платье за сумасшедшие деньги смотрелась как хиппи из сэконд-хэнда.
— Настюш, — Ярослав накрыл мою холодную, липкую от нервного пота лапку своей большой тёплой ладонью. — Не волнуйся, ты просто красотка, не чета всем этим куклам. Будь собой — и непременно понравишься кому надо. Вот мне ты именно так понравилась.
Это очень помогало — все его тёплые ободряющие слова, комплименты, прикосновения, но я, конечно, всё равно чувствовала себя не в своей тарелке. Даже если бы мне сказали: пойди и познакомься с десятком человек — и за это получишь денег на ремонт детдома, я бы всё равно не осмелилась. Внутренности заледенели в сжатом спазмом животе. Они такие важные, такие уверенные в своей избранности — я чувствовала себя скорее насекомым, случайно залетевшим в роскошный зал, чем человеком, равным всем этим господам.
Но, к счастью, Ярослав знал многих из них. Он легко подводил меня к отдельным людям или небольшим компаниям и совершенно непринуждённо произносил что-то вроде подобной речи:
— Здравствуйте! Это Анастасия Кудрявцева, мой партнёр по новому социальному проекту "Город — детям". Мы собираем средства для ремонта в детдоме и рады любому вкладу.
С кем-то он сразу переходил к делу, едва поздоровавшись, к кому-то заходил издалека, устраивая ненавязчивую прелюдию на светские темы.
Надо сказать, что выглядел Ярослав в смокинге с гладко зачёсанными волосами на редкость респектабельно и вообще… неотразимо. Я не раз ловила на нём восхищённые женские взгляды, а на себе — недовольно-завистливые, но мой спутник абсолютно ни на кого не обращал внимания, кроме меня и наших потенциальных меценатов. Среди них встречались и женщины, но — только почтенного возраста, что, правда, совсем не означало, что они наряжены, накрашены или уложены хуже остальных. Здесь даже бабушки были роскошны и не носили каблуков ниже десяти сантиметров.
Многие интересовались, участвует ли в проекте мэрия — Ярослав неизменно отвечал, что только информационно. Мол, сейчас сложные времена, поэтому и приходится привлекать частный капитал для решения муниципальных проблем. Поэтому и занимается проектом постороннее лицо (то есть, я), а он, Мелехин-младший, принимает участие только в качестве промоутера. На удивление, многие интересовались подробностями, расспрашивали меня о детдоме, оставляли свои контакты. Несколько толстосумов попросили мою визитку. Первому я сконфуженно сообщила, что таковой не имею, и написала свой личный номер на салфетке, за что Ярослав меня строго отчитал, когда мы отошли в сторону.
— Никому ничего не давай! — недовольно, даже гневно процедил он.
— Почему?
— А как ты думаешь? Зачем ему твой номер телефона?
— Ну… чтобы поучаствовать в проекте…
— Ага, чёрта с два! Это он нужен проекту, а не проект ему!
— Тогда зачем?
— Да чтоб подкатить к тебе, наивная моя крошка!
— Ты правда так думаешь?! — поразилась я.
Ярослав сухо, со злостью рассмеялся:
— Спорим? Позвонит завтра-послезавтра и пригласит на деловой ужин в ресторан при отеле. Чтобы не ходить далеко. Ну, ты же хочешь, чтобы он поучаствовал в твоём проекте?..
— Ужасы какие ты говоришь! Но я ни за что не пошла бы с ним… в отель. Даже за капремонт!
— Ты бы не пошла, а кто-то пошёл бы. И не за капремонт, а просто за тачку. Да с удовольствием! — он выговорил эти слова почти со злостью, а потом выдохнул устало: — Хорошо, что ты не такая.
Больше я никому не оставляла свой номер телефона, обещая позвонить сама. Это, конечно, тоже не давало гарантий от приглашения на ужин, но мы с Ярославом договорились, что в таких случаях в качестве защиты от домогательств я буду брать его с собой.
За всё время нашего с ним курсирования по залу он ни разу не позволил себе прикоснуться ко мне иначе как к кистям рук, и то мимолётно. К своему стыду, я ощущала из-за этого какую-то пустоту и… неудовлетворённость. Похоже, я успела привыкнуть к нашему постоянному контакту: к его обнимашкам и регулярным посягательствам на поцелуи, к троганью моей талии, плеч, спины как будто невзначай. У меня даже рука несколько раз дёргалась — прикоснуться к нему самой, но я вовремя останавливала себя: во-первых, тут не место нежностям! Это публичное мероприятие, к тому же большинство присутствующих знает и Ярослава, и его отца. И могут донести. И ничем хорошим это для меня не кончится. А во-вторых, мне вообще надо прекратить забываться и таять в его руках. Потому что это закончится плохо, даже если его отец ничего не узнает.
В красиво и дорого убранном зале играла живая музыка, были накрыты фуршетные столы, время от времени на установленную в одном конце зала сцену поднимались разные люди и толкали пафосные речи о необходимости защищать природу и экологию. Проводился аукцион разных дорогих вещей, от картин знаменитых художников до яхт, в пользу исчезающих видов птиц, и благотворительная лотерея. Ярослав купил нам по билетику, и я даже выиграла брелок в виде маленькой панды с логотипом "WWF".
— Ты не увлекаешься экологическими идеями? — спросил он, заметив, что я не испытываю большого энтузиазма по поводу происходящего.
— Не увлекаюсь. Мне жаль птиц, застревающих в консервных банках, и рыб, погибающих из-за разлива нефти, но проблемы сирот кажутся мне более близкими и насущными. Это ведь люди. Чувствующие, мыслящие и страдающие, как мы все. Даже острее. Нет, я стараюсь выбрасывать как можно меньше пластика и носить одежду столько, сколько она может носиться…
— Ты делаешь больше, чем все эти люди вместе взятые!
— Они ведь жертвуют деньги…
— Но им это всё на самом деле до лампочки. Они не ради уток сюда пришли, а чтобы себя показать и других посмотреть, а потом перемыть им косточки. Кто как постарел, растолстел и обнаглел.
— Не стоит их осуждать. Каждый делает то, чему его научили окружающие. Держу пари, раньше ты тоже не слишком переживал за уток…
— Ты права. Но я больше не хочу быть таким.
— И не будь.
— Но это непросто — оторваться от всего привычного и измениться. Ты поддержишь меня?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, будешь рядом. Не сбежишь, если начнутся проблемы. Поддержишь словами и… обнимешь, когда понадобится.
— Конечно, Яр! Ты можешь на меня рассчитывать!
