Вот только чёрные круги под глазами Кощеи становились всё больше, а взгляд всё затравленней. Варвара осторожно выспрашивала потом на базаре, не лютует ли могучий кузнец со своей ненаглядной, но нет, слово дурного никто не сказал.
Бабки Варвариной уж давно не стало, а не забыли соседи тропку на ведьмин хутор, и внучку признали знахаркой не хуже. Молва своё дело знает, вот люди и идут, издалека тянутся.
А что мать ещё у Варвары была, так про то все словно сговорились забыть. Если и встречали её возле трактира, то отводили взгляд и плевали через плечо, никак не связывая с Варварой, которую любили и уважали. Кое-кто болтал, что уж очень несчастная у её матери была любовь, но разве можно верить кому попало.
Кощея обхватила руками живот и забормотала, а Варваре пришлось наклониться поближе, чтобы разобрать отрывистую, умоляющую речь.
– Я боюсь, боюсь его! Видишь? Ты видишь? – под её ладонями вздымались очертания то локтя, то колена, не разобрать даже. – Да послушай же ты! – Кощея внезапно рассердилась.
Варвара аккуратно приложила ухо и услышала торопливое стрекотание, будто кто-то царапал прямо в барабанную перепонку. И сердце заныло от предчувствия беды.
– Ты только не удумай ничего. Дай ему родиться, и я вылечу твоё дитя, – Варвара резко выпрямилась, отводя взгляд.
– А раньше исцелить не возьмёшься? – Кощея аж потемнела лицом, – Я тогда к ведунам пойду, они помогут. Не могу я ждать, – она упрямо встала и тут же схватилась за спину.
– Куда ты сейчас?! Завтра вместе сходим, я тебя свожу.
Несколько часов Кощея металась во сне, беспокойно вскрикивая, но Варвара почти не сомкнула глаз вовсе не из-за столь обременительного соседства. Мысли самой собой соскакивали на ребёнка, прекратившего к утру свистопляску, но не избавившего от тягостного ощущения присутствия чего-то чужеродного. Несмотря на юность, Варвара была не из пугливых, но краткое вчерашнее прикосновение к животу на мгновение позволило почувствовать тёмное, страшное. Непонятное.
Глубокая ночь играла скверные шутки со зрением, покрывая паутиной руки и ноги Кощеи, и, когда луна промелькнула среди обрывков туч, забросив сквозь щели в стенах толику призрачного света, явственно привиделось, что паутина эта растёт, дышит.
Отчаявшись уснуть, Варвара наконец она не выдержала и зажгла лучину, чтобы ещё разок рассмотреть гостью, но, кроме сильной бледности, ничего не нашла. Так и ворочалась до рассвета.
Зря Варвара опасалась, что разгневанный кузнец будет искать здесь сбежавшую жену на сносях – в тот день он не пришёл. А когда потом прибежал, родимый, было уже слишком поздно отговаривать.
Кощея проснулась с восходом солнца, так что вышли рано и к полудню уже были на капище. Неведомая сила тащила Кощею вперёд, заставляя перебирать ноги в стоптанных лаптях, но когда долгожданные силуэты идолов проступили за деревьями на холме, облегчения это не принесло.
Ведун издалека почуял нас и вышел на пригорок, прикрыв глаза от яркого солнца, палившего что есть мочи. От непогоды не осталось и следа, унеся и свежесть, но Кощея не чувствовала усталости, только обтирала рукавом пот со лба.
Подойдя ближе, Кощея стала столбом, боялась сделать ещё один шаг, а ведун кружил рядом, двигаясь так плавно, словно плыл по воздуху. Наконец он остановился.
– Что ты хочешь? – голос ведуна был тих, невыразителен.
– Хочу знать, что это, – она показала взглядом вниз.
– Тьма, у которой нет имени. Тьма, которая всегда будет следовать за тобой. Тьма, рождённая от слишком большой любви. Теперь ты знаешь. Что ты хочешь?
– Избавь меня от тьмы. Я хотела спрыгнуть в реку с обрыва, много раз ходила туда, но не смогла. Жить хочу. Хочу детей, много здоровых и красивых ребятишек… Не отпускает меня земля, – Кощея прижала руки к груди.
– У твоего желания есть цена.
– Я готова, – глаза её неожиданно сильно полыхнули, – назови любую.
Ведун внимательно всмотрелся в лицо Кощеи.
– Ты будешь жить, пока носишь плод. И пока ты не остановишься, каждый твой ребёнок будет делать тебя сильнее. Тьма будет бежать за тобой, но не сможет найти. Никто не сможет, если только ты не захочешь. Так ты сможешь обмануть тьму. Даже стоять рядом, а она тебя не заметит.
– Но как же я сделаю это?
– Мне нужно учить тебя, женщина, как это делается? Ты идеальный сосуд плодородия. Просто не допускай, чтобы тот опустошался.
– Я согласна, – Кощея распрямилась, поправила косы.
– Не забывай, тьма голодна. Она будет грызть других, пока ищет тебя.
– Чего она хочет от меня?
– То же, что и другие дети. Любви своей матери. Тот, кто её лишён, никогда не сможет прекратить поиски. Ты понимаешь это?
– Да, понимаю, – Кощея упрямо кивнула, – пусть кто-нибудь другой заботится об этом… Ребёнке.
– О нём позаботятся.
Ведун поднял ладони и положил их на то место, где должно скрываться солнечное сплетение. Кощея охнула, и ладони провалились внутрь. Жилистые руки вытащили блестящий комок переплетающихся нитей, похожий на огромное сверкающее яйцо, только чёрное.
Кощея зажмурилась и прикрыла глаза, словно от слишком яркого света.
Ведун развёл руки в стороны, и яйцо повисло, чуть подрагивая, а потом взорвалось разлетающимися повсюду каплями. Варвара задрала голову и увидела, как прямо над ней капли собираются заново, падая на щёки и лоб и обжигая холодом. А потом капли сложились в нити, сплелись в паутину и укутали её с ног до головы, врастая в кожу, проникая в волосы.
Варвара повалилась на траву.
Сколько дней Варвара провела в беспамятстве, сказать трудно, а когда наконец очнулась в незнакомой лачуге, то сразу поняла, что жить, скорее всего, будет. В углу сидела древняя старуха и беззвучно шевелила губами, вперив в стену неподвижные белёсые глаза. Это потом уже выяснилось, что то была излишне жалостливая молодая женщина, на свою беду нашедшая Варвару у дороги и не сумевшая пройти мимо.
Очнувшаяся Варвара плохо себя помнила и испугалась той старухи, убежала.
Долго бродила потом по деревням, пытаясь вспомнить своё имя или дорогу домой, но тщетно. Рано или поздно люди замечали, что стоит ей задержаться где-то – жди беды. Гнали её беспощадно.
Помог случай – в одном месте разъярённая мать решилась отомстить за своего малыша, превратившегося за пару дней в глубокого старичка, и отправила братьев проучить ведьму. Те нагнали её в лесу. Варвара пришла в себя уже в окружении еле дышащих тел, разбросанных по поляне, и в ужасе ползала между ними на четвереньках, пытаясь вдохнуть жизнь. Память потихоньку начала возвращаться, а вместе с ней и способность к исцелению. Тела закашлялись, ожили и исчезли в густой листве, только пятки сверкали.
Многих потом спасла, но не всех, а людям на глаза старалась не показываться. Даже ту самую старуху сумела найти и вырвать из цепких лап страшного морока.
