— Твоя магия крепко связана с твоими эмоциями, — просветила меня Агнесса, — жаль только, что с негативными.
— А может, мне просто начать контролировать их? — с надеждой спросила я.
— И затем однажды ревность возьмет верх над разумом, и от замка не останется ни единого камня, — насмешливо заметила Агнесса.
Я не обиделась, лишь спросила:
— Агнесса, в вашем обществе пользуются веерами?
— Что это? — удивилась моя наставница.
Я довольно улыбнулась:
— Нет, значит. Получается, на этом можно неплохо заработать.
— Ты о магии думай, — проворчала Агнесса, — а не о заработке. Ты — принцесса, жена будущего императора. Какие заработки?
— «Веера от императрицы! Только сегодня со скидкой десять процентов!», — дурачась, продекламировала я.
С моих пальцев внезапно вспорхнули и весело закружили в воздухе три бабочки разных цветов.
Я застыла. Агнесса — тоже. Негативные эмоции, говорите? Оно и видно. Вон они, эмоции, розовая, белая и зеленая, в воздухе крыльями машут, не хотят считаться негативными.
— Невероятно, — ошеломленно покачала головой Агнесса, — такого просто не может быть.
— Чего именно? — уточнила я, с любопытством наблюдая за бабочками.
— Ты не можешь владеть живой магией, если тебе подчиняются стихии, — последовал мало что объясняющий ответ.
Агнесса посмотрела на мое лицо натуральной блондинки, вздохнула и пояснила:
— Магия бывает живая, мертвая, стихийная, бытовая, лечебная. Стихийнику не подчиняется быт, некромант не сможет залечить рану. Так понятно?
Я кивнула. Да, так было намного понятней.
— Ты показала владение магией стихий, — между тем продолжала Агнесса. — А значит, ничто другое тебе не доступно.
— А исключения бывают?
— Нет. Даже среди богов есть маги определенной направленности. Узкой направленности, заметь.
Домой, в замок, мы вернулись в полной задумчивости. Не знаю, о чем размышляла Агнесса, я же пыталась представить себе процесс создания веера в «домашних условиях». Получалось плохо. Я понятия не имела, где брать эти расписные листы, которыми потом можно было обмахиваться в высшем свете. Разве что художника нанять, пусть разукрасит на пробу пару экземпляров.
Замок встретил нас необычайной тишиной, для него не характерной. Мы с Агнессой переглянулись.
— Что-то случилось, — уверенно заявила она.
— Мы отсутствовали полчаса, не больше. Что могло случиться за такой короткий срок? — пожала я плечами. — Да, обычно слышно хотя бы слуг. Но… Может, у них тихий час?
Ляпнула, не подумав, называется. Агнесса одним взглядом выразила все то, что думала о моих умственных способностях.
— Позови катгера, — приказала она. — Вы с ним связаны, он должен тебя послушать.
— Зачем? — удивилась я.
— Все новости лучше всего узнавать от божественного посланника, — туманно выразилась Агнесса.
Я пожала плечами. Ладно, как скажете.
— Пушок, — позвала я в пустоту, — иди ко мне, котенок мой маленький.
Молчание. И никого рядом.
— Пушок, я тебя сливок и мяса лишу, — пригрозила я, не любившая, когда меня игнорировали.
Угроза подействовала: рядом со мной материализовался котенок. Значительно, кстати, выросший котенок. Этакая тушка размером со взрослую таксу. И когда успел так вырасти, спрашивается? Пушок сидел на полу, смотрел на меня взглядом мученика и как будто говорил: «Что тебе нужно? Не видишь, я отдыхаю?».
— Спроси у него, что произошло в замке, — приказала Агнесса.
Я повторила вопрос.
Сначала ничего не происходило, затем Пушок лениво махнул лапкой, и мы увидели Леонида возле отца, императора. Они оба стояли в кабинете Леонида, что-то обсуждали и яростно жестикулировали. Рядом, возле ног Леонида, сидел и вылизывался Пушок, каждую минуту увеличивавшийся в размерах.
— Он начал питаться эмоциями твоего мужа, — задумчиво сообщила Агнесса. — Думаю, больше нет смысла кормить его на кухне.
Пушок негодующе зашипел. Он, похоже, считал иначе.
Меня же интересовал только один вопрос:
— Это что, получается, свекор пожаловал в замок?
Агнесса утвердительно кивнула. Я ощутила, как слабеют ноги. Ох… Чувствую я, теперь нам всем будет весело…
Глава 43
— Императорский дворец? — недоуменно переспросила я.
Леонид неохотно кивнул:
— Нас ждут через неделю, не больше.
— Но зачем? Разве твой отец собирается отрекаться прямо завтра? К чему такая спешка?
— Я больше десяти лет не интересовался внутренней и внешней политикой государства, — Леонид покачал головой, — я до последнего надеялся, что отец не узнает о катгере. Но, похоже, в замке все же есть шпион.
«Все же есть»? То есть до ситуации с катгером он в этом сомневался? Я, перечитавшая тонны книг, причем далеко не всегда художественных, не удивилась бы, если бы шпионов оказалось несколько. И все они работали бы каждый на своего господина. Впрочем, вслух я это произносить не стала: Леонид и так выглядел чересчур расстроенным.
— Пушка во время беседы вы позвали специально? Проверить его способности?
— Нет, он пришел сам. Точнее будет казать: появился из воздуха, — Леонид мрачно усмехнулся. — Отец не ожидал скорого знакомства с посланником богов.
— А мое дело? Я не могу просто так взять и бросить свой хенд-мейд.
Очередной мученический взгляд любимого супруга дал понять, что вовсе не хенд-мейд занимает мысли Леонида.
— Решим, — пообещал муж, — не сейчас только. Сначала мне нужно привыкнуть к мысли о переезде.
Да и не только тебе, родной. Не сказать, чтобы я была в восторге от новости. Уезжать из провинции мне не хотелось. Я получила все, что желала, блистать на балах в столице никогда не было моей голубой мечтой.
— Этот обормот, Пушок, снова пошел на кухню, — сдала я питомца, — а Агнесса утверждала, что ему теперь хватит только твоих эмоций.
Леонид хмыкнул, ласково погладил меня по щеке:
— Настя, ты уникальна. Только ты можешь назвать посланника богов обормотом. Пусть ест, на него уж точно еды хватит.
— Так я не против, но это не по правилам, — проворчала я.
— А принцесса, продающая хенд-мейд, по правилам? — подколол меня Леонид.
Я только фыркнула в ответ на это. Набрался у меня иномирных слов, теперь умничает.
— Вот растолстеет, — пригрозила я, — придется ему личных слуг заводить, чтобы везде его на руках носили. Или в тележке катали.
