Лишь спустя время ее стройный силуэт начал расплываться. Покрываться пятнами. Стал далеким, где-то даже безликим. Воспоминания больше не отдавались внутри каким-то странным теплом с примесью жгучего яда. А позже и вовсе перестали всплывать в памяти. На плечи свалилась тонна работы. Я должен был сосредоточиться на другом и не допустить ни единого прокола.
Шесть лет чужой жизни. Последние шесть лет с людьми, к которым поначалу испытываешь неприязнь и отторжение. Потом привыкаешь. Когда тебя внедряют, то дают установку. Ты следуешь ей все время, что находишься в работе. Но человеческий фактор все равно продолжает играть большую роль. Ты проникаешься: шесть лет – это огромный срок.
1 Федеральная служба безопасности не вербует кого-то вроде меня. Но всегда бывают исключения. Я одно из них. Мой настоящий отец был офицером. Погиб при неизвестных обстоятельствах. Точнее, при скрытых секреткой
2. Но, когда у тебя появляется доступ, ты можешь узнать о причинах гибели подробнее. Первая – он копал под Мельникова, еще тогда. Страна развалилась, и отчим начал быстро подниматься вверх. Вторая – отец был правой рукой Мельникова. И третья – он был кротом
3. Его вычислили и зверски убили. Мельников убил. Человек, за которого в дальнейшем моя мать вышла замуж.
Отчим движется в поле зрения конторы 4 последние лет двадцать.
За мной всегда наблюдали. Составляли психологический портрет, взвешивали все за и против, думали на перспективу.
Приехав в Москву, я хотел кардинальных изменений и, сам того не желая, получил их сполна.
– Клим Константинович, – дверь кабинета открывается, и перед глазами появляется Матвей.
– С чего такой официоз? – откидываюсь в кресло.
– Мы собрали всех мелких акционеров.
– И?
– Тридцать процентов теперь твои.
– Я надеюсь, все прошло в рамках морали? – уточняю, зная пыл Матвея.
– Простреленное колено одного несговорчивого типа считается? – хмурится.
– Нет.
– Тогда почти в рамках, – Кузьмин садится в кресло и сцепляет пальцы замком где-то в области живота.
– Хорошо. Когда там у них ближайшее собрание акционеров?
– Не поверишь, через три дня.
– Экстренное?
– Обижаешь.
– Значит, Мельников уже знает, что я в деле.
– Я подрядил прессу, интернет-порталы. Это дело обязано быть замеченным. Все должны понимать, что его положение становится шатким.
– Отлично. Работайте дальше.
– А ты?
– А у меня дела.
– На связи.
Киваю, поочередно всовывая руки в карманы пиджака, и выхожу в небольшую приемную.
Я снял этот офис за неделю до своего приезда. Весь необходимый персонал в лице секретаря, журналиста, экономистов и пиарщицы привез с собой. Доверять людям отсюда – опрометчиво. А мне нужно было проверить всю бухгалтерию Мельникова, знать, что говорить, где, когда. Понимать, что творится в городе, какое здесь настроение. И точно предугадывать его шаги.
Пока все идет по плану. Почти все. Если не брать в расчет Лу.
Уже сутки мне не дают покоя слова Стефы: «Луизы не было на работе. Сказали, она взяла больничный».
Меня не должно это волновать. То, что с ней происходит. Точка была поставлена, хоть и не самым лучшим образом. Ей нет места в моей жизни. А мне в ее. Это уже давно вступившая в силу закономерность. Правило. Но ведь все правила созданы, чтобы их нарушать.
Впрочем, я и так уже многое нарушил. То, что ставил для себя под запрет.
Произошедшее той ночью было за гранью. Она была странной. Неживой и абсолютно ненастоящей. Я трахал чертову куклу. Чувствовал это, но все равно не смог остановиться. Не смог, потому что на голову, словно ушат с помоями, выливались воспоминания. Что-то давно забытое, упущенное, но на протяжении всего времени хранящееся в сердце.
Слишком отравленное, но в то же время ценное.
Ее близость, тепло. Губы. А в голове лишь ярость. Никаких поцелуев, никаких эмоций. Просто механика.
Просто ложь. Самому себе. С ней все не так. Все рушится от одних лишь прикосновений, рассыпается, становится пылью. Она сама разрушена, выжжена. Пустая, замкнутая, запуганная. Вызывающая сочувствие и лютую ненависть одновременно. И я. Я такой же.
Думая об этом, не осознаю, что останавливаю машину под окнами ее дома.
Провал. Прокол по всем фронтам. Этот раунд вы проиграли, капитан Вяземский.
Сноски:
1 Федеральная служба безопасности – ФСБ
2 Секретка – Государственная тайна
3 Крот – агент, глубоко инкорпорированный в структуру противоположенных сил, как правило, поставляющий особо важную, засекреченную информацию. Главное отличие от разведчика в его традиционном значении заключается в том, что «крот» вербуется ещё до того, как получает доступ к закрытой информации, иногда даже до того, как начинает работать в той сфере, которая интересует вербующую (засылающую) сторону. Часто «кротов» вербуют «на вырост», с прицелом, что рано или поздно «крот» достигнет высокой должности в организации враждебной стороны и станет поставлять полезную информацию.
4 Контора – сленговое название КГБ, ФСБ и некоторых других спецслужб.
21
Двое суток в каком-то ином мире. Голова налита свинцом, тело не слушается. Температура зашкаливает. Тридцать восемь-тридцать девять. В горле настоящий пожар. Глаза слезятся, а слух отказывается воспринимать громкие звуки.
Кажется, ночная вылазка к океану стала моим убийцей не только морально, но и физически. Я заболела. Впервые за последние два года слегла с жаром. Ромка даже скорую вызывал. Глупый, что со мной станет? Такие, как я, не подыхают, даже когда им сильно этого хочется.
Ангелине я, конечно, так ничего и не рассказала. Все эти дни она помогала брату, носилась тут со мной, на работу вышла. Сказала, что, пока я болею, она единственная кормилица в семье и нечего ей прохлаждаться. Вот так, моими усилиями, а точнее спонтанной поездкой к океану, я вывела Мельникову из депрессии.
