Я резко опустилась на колени рядом с Жаком, но стоило мне коснуться его плеча, как он отпрянул от меня и прорычал сквозь зубы:
– Не приближайся.
От настолько холодных слов по моему телу пробежала паническая дрожь. Капитан не смотрел на меня, согнулся то ли от пронзившей его боли, то ли от безумного желания не видеть меня. Он был так близко сейчас, совсем рядом, но я ощущала большое расстояние между нами, настолько огромное, что я не верила – смогу ли преодолеть его и еще хоть раз коснуться лица своего мужчины.
– Уберите отсюда эту женщину! – послышался недовольный возглас из толпы.
Я даже не подняла голову, чтобы зацепить взглядом кричащего смельчака. Все смотрела на него и не могла понять, почему он отталкивает меня сейчас, отталкивает тогда, когда так мне необходим.
Неожиданно меня схватила пара сильных рук и рывком подняла на ноги. Вдруг стало так больно от этой наглой хватки, что я не сдержала гневного крика, за которым намеревалась скрыть свой безумный страх:
– Отпустите меня!
Отчаянные попытки вырваться не увенчались успехом; меня еще сильнее сжали в кольце рук и медленно потащили куда-то в сторону. Я уперлась ногами в деревянный пол, пару раз ударила локтем человека позади себя, но он так сильно сжал меня, что я начала задыхаться. И спустя мгновение вдруг вздох облегчения сорвался с моих губ, когда капитан, резко поднявшись на ноги, мигом оказался рядом с нами и толкнул плечом верзилу так сильно, что тот сразу отпустил меня и отшатнулся.
Я не устояла на ногах – от резкого толчка потеряла равновесие и повалилась назад. Жак попытался поймать меня, схватил за руку, но, обессиленный и измотанный, не смог удержать ни себя, ни меня – мы рухнули на пол.
Голова мучительно ныла и кружилась. Я с трудом разлепила веки и сквозь мутную пелену, сгущающуюся перед глазами, увидела тревожное лицо мужчины, склонившегося надо мной. Его глаза осматривали меня так жадно, так беспокойно, лихорадочно – что я не могла поверить в эту странную холодность, исходившую от него несколько мгновений назад.
– Уходи, – сорвался с его потрескавшихся губ настойчивый шепот. – Прошу, миледи, уходи.
Я не успела ответить ему, сказать что-либо – его резко подняли на ноги солдаты и отвели подальше от меня к трибуне.
– Мадам, вы в порядке? – совсем рядом послышался встревоженный голос Энтони, и в следующий миг его крепкая рука осторожно обхватила мою.
Мужчина помог мне подняться и придержал за плечи, когда я слегка пошатнулась. Ноющая боль пронзила все мое тело, но я, стараясь не обращать на нее внимания, обернулась к Жаку и увидела, как его тревога сменилась хмуростью и злостью. Он вновь в мгновение ока искусно заменил одну маску на другую.
– Нужно уходить, мадам, – шепнул Энтони, и я посмотрела на него, даже не попытавшись спрятать свой страх. – Вас могут неправильно понять.
Мужчина не стал дожидаться моего ответа, крепко ухватил меня за руку и повел на выход. Я всем нутром чувствовала на себе десятки взглядов, и среди них был взгляд человека, которому я предпочла бы сейчас закрыть глаза – чтобы он не видел, как меня уводят от него, образуя между нами огромную темную яму.
***
Тиканье часов и неразборчивая ругань в соседнем кабинете давили на меня могильным камнем. Мысли лихорадочно крутились в голове, я не могла сконцентрироваться ни на одной из них. Сидя на диванчике, обтянутым шелковой тканью кремового цвета, в светлой гостиной, я слышала, как сильно бьется мое сердце, смешиваясь с остальными звуками.
Не обращая внимания на мой протест, Энтони осторожно усадил меня в карету, когда мы покинули здание суда, а, вернувшись в дом губернатора, оставил в этой гостиной и вместе с миссис Лэнгфорд закрылся в кабинете, где они оба спорят о чем-то уже около получаса. Я не могла разобрать их слов, вникнуть в суть спора, но и желания подойти поближе к двери кабинета, чтобы подслушать, у меня не было.
Меня всю трясло, будто в лихорадке, ноги налились свинцовой тяжестью, и перед глазами до сих пор стоял он – так близко и так далеко одновременно. Я не знала, что мне теперь следует делать. Совершенно бессильная и беспомощная – я понимала, что у меня нет никакого влияния, чтобы хотя бы отсрочить его казнь. А ведь его уже судили… Ему вынесен приговор, и в ближайшее время всех этих людей, включая капитана, повесят. От этой мысли по спине предательски пробежал холодок. Я не могу этого допустить.
Резко поднявшись на ноги, отчего все тело тут же сотрясла боль, я направилась в сторону кабинета, но не успела зайти внутрь, как дверь приоткрылась, и оттуда выглянул Энтони. Я поймала его немного обеспокоенный взгляд, и мужчина вымученно улыбнулся мне.
– Матушка хочет поговорить с вами, – спокойным тоном сказал он. Но фраза его показалась мне настолько серьезной, что я ощутила неприятную дрожь во всем теле. – Только… – Он внезапно придержал меня за локоть, когда я хотела покорно пройти в кабинет, и внимательно посмотрел мне в глаза. – Не перечьте ей, Клэр.
Стало вдруг так холодно внутри, неприятно, словно меня сейчас будут пытать. Впрочем, это вполне возможно… Один тяжелый взгляд миссис Лэнгфорд – уже настоящее испытание.
Энтони, больше ничего не говоря, удалился, а я неуверенно зашла в кабинет и, прикрыв за собой дверь, сразу глянула на прямую спину госпожи. Гордая осанка. Трудно представить эту женщину в каком-то ином виде; кажется, я навсегда запомню ее именно такой – гордой, упрямой, с движениями, полными изящества, немного полноватой, но эта полнота ее ничуть не портит, напротив – придает ей особый шарм.
– Вы хоть думали, прежде чем вытворять подобное на суде? – резко повернувшись ко мне, недовольно произнесла госпожа. – Как же ваша репутация? Простой люд горазд распускать слухи…
– Какое вам дело до моей репутации? – спросила я, придав своему голосу холодность и серьезность. – Мне безразлично мнение людей, равно как и ваше.
Миссис Лэнгфорд сощурилась, как будто пыталась уничтожить меня одним взглядом, сложила пальцы рук в замок и подошла ко мне чуть ближе.
– Мне есть до вас дело, мадам. И я не желаю, чтобы из-за вас родились неприятные сплетни о моей семье.
– Тогда не держите меня рядом с собой, госпожа. Я благодарна вам за вашу доброту, но я могу сама о себе позаботиться.
– Я в этом сомневаюсь, – холодно отчеканила женщина, а затем приглашающе махнула рукой. – Присядьте, дорогая. У меня есть к вам деловое предложение.
Ее слова заставили меня напрячься, но я постаралась сделать вид, что меня ничуть не тревожит ни то, что произошло, ни то, что происходит сейчас. Я послушно села на стул возле рабочего стола, и женщина пододвинула ко мне маленькую фарфоровую чашку с ароматным чаем. Сделать глоток я не осмелилась.
– Вы боитесь? – усмехнулась вдруг миссис Лэнгфорд, стоя возле стола, чуть поодаль от меня. Я посмотрела на нее и поняла по ее довольному выражению лица, что ее действительно рассмешило мое поведение. – Это всего лишь чай, дорогая. Мне невыгодно вас травить.
