На следующее утро Элизабет с Жюльенной отправились в один из самых престижных спортивных клубов Гонконга, чтобы поплавать в бассейне.
– Скажи, ну разве Том Николсон не милашка? – спросила Жюльенна, вынырнув из воды; мокрые волосы плотно прилипли к ее голове, а на концах ресниц дрожали крошечные капельки воды.
– Да, он очень приятный, – согласилась Элизабет. Она поплыла в дальний конец бассейна, Жюльенна последовала за ней.
– Знаешь, Элизабет, здесь ни к чему английская чопорность. Совершенно ясно, что он по уши в тебя втрескался. А Том не из тех, кто легко и часто влюбляется. Так что в некотором смысле это комплимент. – Она игриво посмотрела на Элизабет. – Как думаешь, ты бы смогла в него влюбиться?
– Я замужем, – со смехом ответила Элизабет, немного удивившись странному вопросу Жюльенны. Они доплыли до противоположного края и, ухватившись за поручень, перевели дыхание.
Улыбнулась и Жюльенна.
– Замужем... – с выражением произнесла она. – А при чем здесь замужество? – Она легко погрузилась в воду, оттолкнулась от стенки бассейна и, как опытная пловчиха, появилась ярдах в тридцати от места, где нырнула.
Позже, когда они сидели в баре с холодящими руки бокалами, Жюльенна недоуменно спросила:
– Уж не хочешь ли сказать, что у тебя никогда не было никого на стороне?
– Никогда, – призналась Элизабет, удивившись выражению ужаса на хорошеньком кошачьем личике Жюльенны.
– Но это невероятно! – сказала Жюльенна и тихонько засмеялась. – О Господи, за кого ты, наверное, меня принимаешь?! Но если откровенно, Элизабет, я этого не могу понять. Например, своего Ронни я обожаю, но не настолько, чтобы время от времени не позволить себе маленькое невинное увлечение. Нет, я тебя совершенно не понимаю! Должно быть, ты очень любишь своего Адама.
Элизабет улыбнулась в подтверждение этих слов. Потягивая джин с тоником, она подумала, что ее чувства к Адаму совершенно иного рода, чем та любовь, о которой вела речь Жюльенна.
Они продолжали болтать; Жюльенна откровенно рассказывала о своем нынешнем любовнике, майоре «Королевских шотландцев». Это, впрочем, оставило Элизабет совершенно равнодушной: она не испытывала никакой зависти. То, что соединяло ее и Адама, было в представлении Элизабет куда глубже и значительнее, чем чувства, испытываемые Жюльенной по отношению к ее майору или ко всем ее прежним любовникам. Пусть любовь Элизабет не была восторженной, но она была серьезной и основательной.
– Извини, я на минутку, – сказала Жюльенна, прерывая рассказ о своих последних похождениях. – Обещала позвонить Ронни и сказать, где мы сегодня обедаем.
Соскочив с высокого стула, Жюльенна послала воздушный поцелуй господину, сидевшему в самом углу бара, которого она наверняка хорошо знала, и направилась к телефонной будке.
Элизабет осталась сидеть у стойки, раздумывая о различиях в поведении людей в Гонконге и Лондоне. В Англии она ни при каких обстоятельствах не осталась бы у стойки бара одна.
– Еще джина с тоником, мадам? – вежливо осведомился у нее бармен-китаец.
– Нет, спасибо, лучше лимонаду.
Бармен принялся наливать лимонад, и как раз в этот момент в баре появились двое модно одетых мужчин. Они направились прямо к стойке.
– Никогда не слыхивал подобной ерунды, – мрачно сказал один из них, усаживаясь на стул рядом с Элизабет. – Не успел сойти на берег, а все-то он уже знает, даже то, как лучше защищаться от японцев, если те вздумают напасть. Черт возьми! Он думает, что в случае войны они будут воевать где-нибудь на материке, а тут все останется по-прежнему. Одно знаю наверняка: он из тех идиотов, которые, дожив до определенного возраста, только мешают делу. Как, ты говоришь, его зовут?
Бармен пододвинул к Элизабет запотевший бокал с лимонадом.
– Гарланд, – ответил второй собеседник. Элизабет чуть не задохнулась от гнева, ее пальцы соскользнули с влажной поверхности, и бокал с ужасающим грохотом упал и разбился. Брызги лимонада попали на брюки того самого мужчины, который назвал Адама идиотом. Мужчина резко обернулся.
– Какого черта... – начал было он, сверкнув глазами.
У него были прямые черные волосы, челка закрывала весь лоб до крутых бровей. Загорелое бронзовое лицо было выразительным и мужественным. Такие лица обычно бывают у очень неприятных и жестких людей.
– Прошу прощения, – гневно произнесла Элизабет, испытав на себе твердый мужской взгляд. – Я нечаянно.
У мужчины оказались темно-карие глаза. Не такие, как у Адама, шоколадного оттенка, а скорее черные.
– Позвольте я возьму вам другой бокал? – предложил он. Только сейчас Элизабет заметила, что в его зрачках искрятся золотистые блестки и бровь пересекает едва заметный белесый шрам. – Вы что пили? Джин с тоником?
– Лимонад, – не разжимая зубов, произнесла она. – И я не позволю вам угощать меня! Если уж вы хотите знать, то человек, о котором вы только что отозвались так непочтительно, – мой муж!
В глазах мужчины на мгновение отразился ужас. Впрочем, он тотчас же пропал.
– В таком случае я прошу позволить мне угостить вас. – К удивлению Элизабет, ей послышались веселые нотки в голосе мужчины, словно речь шла о чем-то забавном. – Ли, пожалуйста, лимонад для миссис Гарланд.
Элизабет поднялась со стула, ее прямо-таки трясло от злости. В представлении мужчина не нуждался. Она и так знала, кто перед ней. Описание сэра Денхолма было очень точным.
– Нет уж, благодарю покорно, – со злостью выдохнула она. – Всего доброго, мистер Эллиот! – И направилась к выходу. Голова Элизабет была высоко поднята, напряженная спина выражала возмущение.
Глава 8
Дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной. Элизабет чуть не врезалась в Жюльенну, шедшую ей навстречу.
– Полегче, полегче... – со смехом произнесла Жюльенна. – Что-то ты рановато уходишь. До встречи с Ронни у меня еще целый час.
Элизабет громко выдохнула и постаралась немного успокоиться.
– Извини, Жюльенна, но мне уже пора. Увидимся позднее.
– Не торопись! Пойдем выпьем еще по коктейлю, – предложила Жюльенна, во взгляде которой читалось некоторое изумление.
Элизабет решительно покачала головой. Ни за какие коврижки не согласилась бы она вернуться в бар, где сидел этот несносный Риф Эллиот.
– Извини, Жюльенна, но мне и вправду нужно идти. Мы сегодня обедаем у Гресби, я и так уже опаздываю. – С этими словами Элизабет направилась к выходу.
Жюльенна с сожалением посмотрела на дверь бара и последовала за Элизабет. «Ничего, мне еще представится возможность подстеречь Рифа, – подумала она, по своему обыкновению заменяя разочарование оптимистическими рассуждениями. – Тем более что в следующий раз он будет один, без приятелей».
