— Я сделала это позавчера. Однако, не понимаю, чем ты опять недовольна? Выглядишь ты прекрасно. Думаю, что и чувствуешь себя так же. Неужели так трудно поверить в то, что я желаю тебе лишь добра и никогда не сделаю ничего из того, что пошло бы тебе во вред? Я из сил выбиваюсь, дарю тебе самое лучшее, а в ответ получаю лишь упреки.
— Я не просила тебя об этом, — непочтительно перебила я старшую родственницу.
Повернулась к ней спиной, стянула непослушные рыжие кудри в тугой хвост и направилась к тазику для умывания. Остывшая вода охладила разгоряченную кожу, но не погасила пылающего внутри меня гнева.
Однако бабушка словно не замечала моего состояния, продолжая настаивать на своем.
— Глупая девочка, ты сама не понимаешь, от чего отказываешься. Долголетие плюс абсолютная память — это ли не мечта любого здравомыслящего человека? Так что спрашиваю тебя еще раз — чем на самом деле ты недовольна?
— Я не желаю, чтобы меня использовали в темную, не считаясь с моими желаниями, — ответила я твердо, неотрывно глядя в глаза бабушки.
Мы стояли друг против друга, будто противники перед решающей схваткой. Внутри натянулась и зазвенела тонкая струна сожаления. Я понимала, что если не оступлюсь от своих принципов сейчас, то вполне вероятно, связь между нами прервется, и нам вряд ли удастся ее восстановить. Могла ли я позволить себе потерять единственного близкого мне человека? Хотела ли я остаться одна в целом мире? Должна ли я ради сохранения отношений позволить и дальше собой помыкать?
Как же сложно принять решение, которое может перевернуть всю мою жизнь.
— Что же, раз ты этого хочешь, будь по-твоему, — неожиданно пошла на попятный бабушка.
Вот уж не ожидала, что она так легко сдастся. Или это всего лишь очередная попытка усыпить мою бдительность, чтобы опять сделать все по-своему?
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я настороженно, в глубине души радуясь тому, что разрыв отношений нам не грозит, во всяком случае не сейчас.
Бабушка вынула из поясной сумки два пузырька и с громким стуком опустила их на туалетный столик. А, поймав мой вопросительный взгляд, сочла нужным пояснить:
— Для закрепления эффекта, ты должна принять оба зелья повторно. Если в течение ближайших суток, ты этого не сделаешь, твой организм вернется к прежнему состоянию. Ты хотела иметь выбор, я тебе его предоставляю. Однако надеюсь, он будет осознанным, а не основанным на эмоциях, как всегда.
Сказав это, бабушка развернулась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я же осталась стоять посреди комнаты растерянная до крайности. Мне так хотелось добиться того, чтобы с моим мнением считались, а когда это произошло, выяснилось, что я еще не готова стать взрослой. И только гордость удержала меня на месте, не позволив броситься вслед за той, что была мне опорой на протяжении всей моей жизни.
Взросление оказалось довольно мучительным процессом, но я была полна решимости довести его до логического конца и впервые в жизни не только принять решение самостоятельно, но и взять на себя ответственность за его последствия.
— Пить или не пить? — в сотый раз задавала я себе один и тот же вопрос.
Внутренний голос отмалчивался, а руки так и тянулись к заветным пузырькам с волшебными, в прямом смысле этого слова, зельями. Не знаю, как там с долголетием, но кожа продолжала мерцать мягким светом и ощущалась нежной, как у младенца. За одно это любая из жительниц империи отдала бы десяток лет своей жизни. Мне же бабуля напротив накинула сотню-другую, а быть может, и больше.
С воздействием на мозг все гораздо сложнее. Если прием первого зелья прошел для меня без последствий, то со вторым вышло все совсем не так гладко. Скорее всего, случилось это из-за того, что сознанию потребовалось время, чтобы усвоить полученную информацию. Однако, как не крути, двое суток сна — это ничтожная плата за то, чтобы в совершенстве освоить язык и письменность древних.
Стоило мне сосредоточиться, как перед глазами вставали страницы древнего фолианта. Причем видела я их так ясно, будто держала книгу перед собой. Дух захватывало, стоило лишь представить, какие передо мной откроются перспективы, если я доведу начатое до конца.
Бабушка права, только полный глупец откажется от таких даров. Но, если все так чудесно, почему же она сперва не испытала действие этих зелий на себе, как делала это раньше?
И стоило этому вопросу оформиться в моей голове, я поняла, что меня мучило все это время — бабушка никогда не давала мне непроверенных зелий. Так почему же решила сделать это теперь?
Пальцы, готовые схватить пузырьки, медленно сжались в кулак.
Мне дали сутки на размышление? Так не буду спешить. Прежде, чем закрепить действие зелий, я хотела бы услышать ответ на волнующий меня вопрос.
Глава 18
— Прибыл посланник от императора, милорд.
Мартель поднял мрачный взгляд на застывшего в дверях слугу. Ничего хорошего от вышестоящей власти он не ожидал, а потому воспринял это известие негативно. Но деваться было некуда, пришлось отложить в сторону отчет управляющего, над которым герцог Навье корпел с раннего утра и идти встречать гостя.
Как правило, доверенными лицами императора назначались титулованные особы, а значит, и прием им должен оказываться соответствующий. Пренебрежение статусным гостем могло быть расценено правителем, как личное оскорбление, чего Мартель не мог допустить по вполне понятным причинам — никому не нужны проблемы с верховной властью. К тому же, ему было совсем не до политики, разобраться бы с хозяйственными делами. А разными там интригами пусть увлекаются те, кому больше заняться нечем.
— Рад приветствовать вас в своем замке, лорд Дюваль, — с искренней улыбкой поприветствовал лорд Навье посланника императора.
— Мартель, дорогой друг, счастлив вас видеть в добром здравии, — отозвался с ответной улыбкой маркиз Дюваль. — Зовите меня как прежде — Реми. Надеюсь, вы все еще считаете меня своим другом?
Улыбка Мартеля слегка увяла — некстати всплыли воспоминания о недавнем предательстве человека, которого он вот так же считал своим другом, но герцог тут же взял себя в руки.
— Ну разумеется, Реми, я по-прежнему считаю вас своим другом, — ответил он, спустя лишь мгновенье.
К счастью, маркиз не заметил этой заминки и продолжал радостно улыбаться, пока лорд Навье отдавал распоряжения слугам по поводу размещения прибывшего лорда и его людей в замке.
— Признаться, я был чрезвычайно рад появившейся возможности вновь встретиться с вами,
— продолжил маркиз, — и сожалею лишь о том, что визит мой носит не просто дружеский характер, но и имеет под собой официальную подоплеку.
Мартель понимающе улыбнулся:
— Я уже догадался об этом, маркиз, потому, как вы велели себя представить.
Лорд Дюваль довольно эмоционально хлопнул себя ладонью по лбу:
