– Твоей матери? – удивилась Верховная Мать Биртин. – И которая же из Бэнров?..
– Твоя дочь. Минолин Фей Бэнр приходится мне матерью.
Верховная Мать Биртин пристально взглянула на молодую женщину; в глазах ее читалось удивление и даже гнев. Несмотря на то что Ивоннель происходила из Дома Бэнр и хорошо заплатила Верховной Матери Биртин за работу, она не имела никакого права разговаривать с главой одного из правящих Домов в подобном тоне.
Но гневное выражение слетело с лица Биртин, когда она обернулась к Минолин Фей. Жрица с беспомощным видом кивнула.
– Ах, я вижу, что вам нужно о многом поговорить, матушка, – дразнящим тоном произнесла Ивоннель. – И бабушка.
Она щелкнула по краю картины и со смехом удалилась. Девушка даже не взглянула на сброшенные одежды, вышла в коридор совершенно обнаженной и закрыла за собой дверь.
Минолин Фей пристально смотрела на картину, чувствуя на себе суровый взгляд Верховной Матери Биртин. Возможно, ей следовало предупредить мать заранее, чтобы та знала, кем на самом деле является Ивоннель и как с ней нужно разговаривать.
В любом случае, настал момент давать объяснения, но даже эта необходимость не могла заставить женщину оторваться от созерцания картины. За свою жизнь ей приходилось видеть многие работы Верховной Матери Биртин, и разница между портретом и реальной Ивоннель казалась ей разительной. Даже прическа у девушки на портрете была совершенно иной. И груди были другими, не такими тяжелыми, какими их нарисовала Биртин.
Минолин Фей провела руками по лицу, запустила пальцы в белые волосы, будучи не в силах понять, что происходит. Собственно, она не понимала практически ничего из того, что касалось ее странной дочери.
* * *
– А я уже начала опасаться, что ты забыл нанести мне визит вежливости и отправился своей дорогой, – заявила Кэтти-бри, когда Джарлакс наконец нашел ее в палатке рядом с руинами Главной башни тайного знания. В ее голосе легко читалось напряжение: казалось, она намеренно хотела напомнить Джарлаксу, что не очень им довольна, ведь именно он уговорил ее мужа вернуться в родной город.
– Мои помощники собирают припасы в дорогу. Путь нам предстоит неблизкий, а в пещерах небезопасно искать воду и пищу. – Джарлакс подмигнул и улыбнулся, но женщина не обратила на это внимания. Дроу лишь пожал плечами и положил на стол перед Кэтти-бри пачку пергаментов и несколько футляров со свитками. – Громф перевел упоминания о башне, встречающиеся в летописях Иллуска, чтобы ты смогла быстрее их прочесть, – объяснил он.
– Как это великодушно с его стороны, – саркастически заметила женщина. – Видимо, он считает, что мне недоступны такие элементарные заклинания, как перевод текста.
– Я вижу, ты разгневана, и прошу меня извинить. – С этими словами Джарлакс изящно поклонился.
– Ты не имеешь никакого права требовать этого от Дзирта.
Джарлакс отпрянул в некотором смятении, а подобная реакция была необычной для наемника, который всегда предугадывал действия и слова собеседника.
– Оглядись вокруг, – ответил он. – Неужели ты думаешь, что все это получилось лишь благодаря везению? Или какой-то внезапной прихоти богов? Эти пергаменты у тебя на столе – неужели ты не понимаешь, какие усилия мне пришлось приложить, чтобы отыскать и расшифровать их?
– Да, я понимаю…
– Я привел к тебе архимага Громфа! – перебил ее Джарлакс. – Архимага Мензоберранзана, величайшего мага-дроу на всем Фаэруне! Который может уничтожить меня одним щелчком. Ты ничего не понимаешь, добрая госпожа. О, конечно же, ты в общих чертах представляешь то, что я совершил, но тебе неведомо, на какой риск мне пришлось пойти.
– И моему мужу пришлось пойти на риск!
– Да, и тебе тоже! Ты хочешь обезопасить Гаунтлгрим? Если да, то это единственный путь. И задача эта будет нелегкой для всех нас. Да, я понимаю, в какой ужас приводит тебя мысль о возвращении Дзирта в Мензоберранзан. Но поверь мне, Кэтти-бри, твой путь не менее опасен, да и мой тоже. Победа, которую мы одержали, захватив город дворфов, возможно, окажется самым незначительным из наших достижений.
– Какое отношение к безопасности Гаунтлгрима имеет возвращение Дзирта в Мензоберранзан?
– Никакого. – Джарлакс натужно ухмыльнулся. – Но, с другой стороны, от него зависит многое. Цель нашего похода – не просто спасти его прежнюю спутницу. Его задача – умиротворить архимага и обеспечить ему, мне и всем остальным дроу, находящимся на стороне твоего отца, хотя бы немного доверия и уважения.
Кэтти-бри смотрела на Джарлакса, не веря своим ушам; она не могла понять намеков, содержавшихся в этой речи.
Но Джарлакс даже глазом не моргнул и выдержал этот испепеляющий взгляд. Сохраняя прежний уверенный вид, он кивнул.
– Должна признать, ты собрал здесь внушительную компанию, – промолвила Кэтти-бри. – Я сама, Громф, Гарпеллы, тысяча дворфов и, кроме того, помощники из Лускана.
– Мы обязательно отстроим эту башню заново.
– Зачем? – спросила Кэтти-бри. – Почему она так важна для тебя?
– А почему она важна для тебя?
– Король Бренор – мой отец.
– И мой друг, – добавил Джарлакс, но Кэтти-бри хмуро покачала головой.
– Может быть, ты хочешь укрепить свое влияние здесь, в Лускане? – продолжала она. – Надеешься, что Главная башня тайного знания станет оружием твоей шайки наемников? Или обеспечит вам независимость, возможность игнорировать унизительные приказы верховных матерей Мензоберранзана?
– В общем, да, – признался Джарлакс.
– А архимаг Громф?
– И ради него тоже. У меня здесь множество интересов; некоторые касаются только меня, некоторые имеют отношение к Бреган Д’эрт, Лускану или Громфу. Я ничего не отрицаю. Но я действую также в интересах короля Бренора и в твоих интересах. И, разумеется, в интересах Дзирта, которого люблю, как брата.
– Сильно сказано.
– Я всегда обдумываю каждое свое слово, прежде чем: произнести его вслух.
Кэтти-бри кивнула, и Джарлакс про себя вздохнул с облегчением, когда этот разговор закончился. На самом деле он не был твердо уверен в том, к чему он стремится в конечном итоге, за исключением непосредственной выгоды. В глубине души Джарлакс сознавал, что за всем этим таится что-то еще, хотя не мог заставить себя сформулировать собственные глубинные мотивы или выразить их вслух.
Его планы имели отношение и к Громфу, и к Верховной Матери Зирит, единственной верховной матери, которая, насколько он знал, адекватно оценивала бедственное положение мужчин-дроу в Мензоберранзане. Джарлакс не тешил себя иллюзиями и не думал, что ему удастся коренным образом изменить общественное устройство дроу. Но он, по крайней мере, готов был дать толчок этим изменениям, а в результате получить несколько большую автономию от верховных матерей города, особенно от своей невыносимой сестры, Верховной Матери Квентл.
