Тан почему-то промолчал, хотя Равене казалось, что она и сама знает ответ.
— Я знаю, что Натаниэля прятали от клана восемь лет, — сказала Равена.
В глазах Тана проскользнул интерес.
— Любопытно, кто вам сказал.
— Неважно, — ответила Равена. — Но из-за этого к нему в клане относятся с недоверием.
— Вы и это знаете, — спокойно заметил Тан.
Равена кивнула.
— Все ждут, что брак Натаниэля со мной принесет клану возрождение, — продолжала она. — Если я откажусь от свадьбы… разве это не поставит Натаниэля под угрозу? Его могут даже убить, как пытались убить меня. Если он не успеет назвать преемника, то главой клана станет тот, кого выберут старейшины и главные семьи. Разве я могу так поступить с Натаниэлем?
Тан долго молчал, потом спросил как будто удивленно:
— Так в этом причина? Именно в этом причина того, что вы не отказываетесь от свадьбы?
Равена кивнула.
Тан тяжело вздохнул, прикрыл на миг глаза, потом посмотрел на нее с сочувствием и укором одновременно:
— Что же вы тогда собираетесь делать следующей ночью?
Теперь Равена хорошо понимала, о чем он спрашивает. Она обняла себя руками и низко опустила голову. Судорожно вздохнула, пытаясь представить себе, как они с Натаниэлем остаются вдвоем в их супружеской спальне… И ведь это не на одну ночь. Это на всю жизнь. Ее охватило отчаяние.
— Почему это не можешь быть ты? — страшась собственной смелости, пробормотала Равена. — Я была бы намного счастливее, если бы это был ты.
Стало так тихо, что Равена могла слышать, как Тан сделал глубокий вдох.
— Вы ведь осознаете, что означают ваши слова?
Равена закрыла рот рукой, прижав к губам тыльную сторону ладони. В первый момент ее глаза широко раскрылись, но она тут же сомкнула веки. Да, она осознала. Как только произнесла это вслух, осознала. Равена толком не понимала, когда это началось, как вообще могло случиться, но…
Она влюбилась. Влюбилась в Тана.
Равена не могла выдавить из себя ответ, поэтому просто кивнула. Но Тан словно прочел ее мысли. Ему хватило шага, чтобы оказаться рядом с ней. Обняв руками ее лицо, он посмотрел ей прямо в глаза. И пусть Тан казался спокойным, но взгляд его был объят пламенем.
— Моя Равена, — неожиданно отбросив почтительное обращение, произнес он и прижался ртом к ее губам так крепко, будто ставил клеймо.
В этот раз Равена не сопротивлялась. Позволять Тану целовать ее казалось таким правильным… как будто их губы были созданы друг для друга. Равена и не думала никогда, что вкус чужих губ может быть таким родным. У нее кружилась голова и слабели ноги, поэтому Равена схватилась за одежду Тана.
Почувствовав ее прикосновение, он оторвался от ее губ и, не говоря ни слова, подхватил Равену на руки. Она приникла к нему, неотрывно глядя в черные, как ночь, глаза, завороженная тем, что и он ни на миг не отрывает от нее взгляда.
Равена осознала, что Тан несет ее в спальню, и на какое-то мгновение испугалась. Но лишь одна мысль о завтрашнем дне вмиг прогнала все ее страхи. Он опустил ее возле кровати и, став позади, обнял обеими руками.
— Даже если ты передумаешь сейчас, — прошептал он ей на ухо, — я уже не отпущу тебя.
Равена чувствовала, как умелыми движениями он избавляет ее от одежды. Вот упало на пол верхнее платье с широким поясом. Тотчас за ним последовало нижнее. Равена стояла совсем нагая, и собственная нагота смущала. Звуки у нее за спиной подсказали ей, что теперь Тан снимает свою одежду.
Он снова поднял ее на руки и уложил на кровать.
Равена непроизвольно закрылась руками, но Тан, нависая над ней, отвел их. Почему этой ночью луна светит так ярко? Было бы хорошо, если бы их укрывала темнота.
Но в темноте она не увидела бы глаза Тана, сказала себе Равена. Глаза, которые смотрели на нее так, словно он желал этого давно — так давно, что и сам забыл, когда все началось. Равена вдруг поняла, что безоговорочно верит этому взгляду — больше, чем самой себе. И все исчезло. Мысли о завтрашнем дне, сомнения, страхи. Остались только ночь, луна и его руки — нежные, сильные, отчего-то такие родные руки.
Их тела сплетались, и не было никаких преград между ними. Тан целовал ее лицо, губы, шею, грудь, и от этих поцелуев ее кожа горела, как от огня. Она слышала, как он шепчет: «Моя Равена». Ее пальцы скользили по его спине, нащупывая плотные выступы, похожие на шрамы. Она знала, что это. Именно здесь, в этих местах возле лопаток, Тан прятал свои крылья, именно отсюда они появлялись. Ее взгляд выхватил какой-то рисунок у него на плече. Присмотревшись, Равена узнала его. Ворон, спрятавший голову под крыло — Знак Сокрытия.
«Тан что-то скрывает?» — промелькнула мысль в голове Равены.
Она, не задумавшись, потянулась и дотронулась до рисунка пальцами.
Тан взял ее за запястье, поднял ее руки и, прижав их к подушкам над ее головой, поцеловал губы Равены. Он целовал их мучительно долго, мучительно нежно. Когда ей уже казалось, что от этих поцелуев ее тело рассыпается на песчинки, руки Тана словно вновь собрали ее по крупицам. Они исследовали ее тело, оставляя горячие дорожки следов всюду, где прикасались.
В какой-то миг Равену испугала резкая боль, но тотчас все существо затопила опьяняющая радость. У нее было странное, ничем не объяснимое чувство, будто она всегда хотела оказаться именно здесь — в руках этого мужчины. Как будто не существовало для нее никакого другого места в этом мире.
Все смешалось: срывающееся дыхание Тана, его стоны, ее стоны, боль, стыд, наслаждение. Равену будто качало на волнах, и казалось, что вот-вот волны утянут ее на дно, но сильные руки держали крепко и не отпускали, а его голос шепотом звал ее по имени снова и снова.
Равена хотела отдать Тану всю себя, поэтому она потянулась к нему, обняла обеими руками за шею… и они оба утонули в сверкающем ярко-синем водовороте.
* * *
Проснувшись, Равена сначала поняла, что Тана рядом нет, и только потом осознала — наступило утро.
Рассвет уже разгорался над землями Клана Воронов. Солнце стояло высоко, и Равена наконец полностью пробудилась. Это утро вернуло ее в реальность.
Через силу поднимаясь на постели, Равена почувствовала, что ее трясет. Прошедшая ночь сейчас, при свете дня, казалась сном. Новый день все вернул на круги своя.
Дрожащими руками она оделась, сама расчесала волосы. Она понимала, что всего этого делать ей вовсе не нужно. Что с минуты на минуту придут служанки, чтобы приготовить ее к свадебному обряду: помогут надеть свадебное платье, правильно уложат волосы, наденут на нее украшения. Но ее волнение было так велико, что нужно было себя хоть чем-то отвлечь.
«Вы ведь знаете, что можете отказаться от свадьбы? Господин не станет принуждать вас. Никто в Клане Воронов не станет», — вспомнились ей слова Тана.
