— Другого шанса уже не будет, — вновь повторила я.
Время на исходе — королева совсем слаба и с ее кончиной мне не останется ничего, как предстать перед алтарем и на год стать единственной женой короля. Воспоминание о БегГаре, о касании его твердых губ к моим губам породило внезапную волну тошноты. Стены поплыли, и чтобы не упасть, пришлось упереться в каменную кладку.
— Я все делаю правильно, — тяжело выдохнула я. — Я со всем справлюсь. Справлюсь.
Капли, встревоженные моим прикосновением, собрались в струйки, и забыв законы природы, потянулись вверх и исчезли в темноте. Трясущейся ладонью я вновь рассыпала иллюзорные зерна, чтобы призрачные пташки продолжали освещать мой спуск.
Неожиданно в памяти всплыли слова Лега: «С каждым следующим шагом ты будешь опускаться все ниже и ниже, пока не окажешься на самом дне пропасти, и вот тогда ты пожалеешь, что отвергла мой дар. Ты обо всем пожалеешь, когда попадешь в лапы жестокого и расчетливого Совета…» Я тряхнула головой, желая прогнать дурные мысли, ведь сейчас я действительно спускалась на самое дно, в безмолвную пропасть, где не ощущалось ни малейшего движения воздуха, где царили мрак и мертвая тишина.
Призраки пернатых, осмелев, хватали зерна на лету, а я уже с трудом переставляла непослушные ноги.
Одни небесные видели, что я пережила, погружаясь на неведомую глубину подземной башни, но я справилась. Я вновь оказалась сильнее своих страхов. Дело осталось за малым… Нет, после всего, что я вынесла, королева просто обязана удостоить меня аудиенцией. С этой мыслью я подошла к единственной двери и осторожно ее приоткрыла. Нищий, тошнотворный запах разложений вырвался из каморки и «схватил меня за горло». Я стояла на пороге маленькой комнаты, сплошь уставленной стеллажами со свитками и черепами, которые в неугасимом свете лампадки казались мне живым воплощением ужаса. Но ужаснее всего была раскрытая пасть и выпяченные клыки змеи, которая сдавив в своих кольцах череп буйвола, смотрела на меня пустыми глазницами.
Протяжный скрип высоко за спиной пробил мое тело нервной дрожью, мгновенно возвращая меня в реальность. Обернувшись, я вскинула голову.
На краю лестничного пролета, в лучах искусственного света, застыл мужской силуэт. Аура его была уникальна тем, что сходила к фоновым значениям. Ошибиться было невозможно. Это был Валтор дэ Глии — личный секретарь его темнейшества и посвященный Совета Судеб, для которого я стала головной болью, а значит, он не успокоится, пока не выведет меня на чистую воду и не возьмет «под жабры».
— Попалась, — лишенный всяких интонаций голос золой упал «на дно моей могилы». — Бежать некуда.
Сейчас я как никогда осознала всю безнадежность моего положения. Валтор не купился на смазливую мордашку прислужницы, он моментально меня раскусил. Сознание тут же нарисовало ужасно долгую ночь в самых мучительных пытках… А я еще боялась встречи с королевой, боялась, что она не станет меня даже слушать. Какой же глупой и наивной я была.
Глупой, наивной, да, но не отчаявшейся, и поскольку бежать мне действительно было некуда, я нанесла удар первой — резкий взмах моих рук поднял в воздух испуганных птиц, направляя внимание Валтора под купол башни.
— Досадно. Я ждал от тебя большего.
Продолжая разочаровывать Валтора, я прижалась к стене и зарыдала, часто-часто вздыхая и громко-громко хлюпая носом.
— И это тот самый нарушитель, который появлялся ниоткуда и исчезал в никуда, оставляя после себя круги дезинформации?
Жалкая девчонка!? Да она сломается еще до того, как он успеет выместить на ней свой гнев. Для таких у него не было имени. Неудачница, к которой он испытывал лишь презрение. Правда, было и еще кое-что, откровенное нежелание тратить на нее свое время, что сулило ей быструю расправу, а ему много крови и грязи. Что ж, он поработает с ней, чтобы король за считанные минуты смог получить самые развернутые ответы на самые каверзные вопросы.
Ухмыляясь своим мыслям, Валтор занес ногу. Один шаг решил все.
Быстрые движения птиц, слезы и даже маска страха, парализующего волю, — все это было отвлекающим маневром, который позволил мне тонко вплести в реальность свою иллюзию, и незаметно сдвинуть ступени, которые вели к лестничной площадке, где стоял Валтор. Край площадки пришлось тоже дорисовать, удлинив его на целый локоть. Нога посвященного прошла сквозь иллюзию, и потеряв равновесие, он полетел вниз.
Весь в белом, он казался мне бескровным призраком, который с каждым оборотом витой лестницы неумолимо приближался ко мне. То, что Валтор состоит из плоти и крови, говорил звук ломающихся костей, разрывающих внутренние органы. Валтор отчаянно пытался зацепиться, остановить безумный полет, но сила, неподвластная ему, тянула его неживое тело вниз. Крепко приложившись затылком к колонне, он сорвался и камнем рухнул на дно подземной башни.
Эхо глухого удара еще долго не желало покидать башню.
На моих губах застыла немая улыбка. Валтор тоже застыл в неестественной позе. Вдруг глаза его открылись.
Вздрогнув от неожиданности, я стремглав понеслась вверх.
Валтор конвульсивно дернулся, пытаясь рывком вытащить из-под себя руку, но изломленное тело не желало служить своему господину. Сейчас он был слаб и ничтожен, но я не обманывалась. Время восстановит его, и тогда он припомнит мне это падение. Обязательно припомнит… если все-таки выживет. В конце концов, смерть неизбежна даже для лазара.
Оказавшись в тишине своих покоев, в привычном окружении я, наконец, скинула с плеч пелену своей иллюзии.
— Судя по выражению твоего лица, ситуация снова застала тебя врасплох.
Внешнее спокойствие Ориана меня не обмануло. Я понимала его глубокое недовольство моим отсутствием. Вновь сбежала, нарушив данное воину обещание. Вновь рисковала собой.
— Не стоит волноваться. На сей раз я… застала ситуацию врасплох.
— Кого нам ждать в гости?
— Уж точно не секретаря, он еще долго не сможет ходить.
Ориан поднялся с кресла и сделал улыбку. Я прошла в спальню и с головой укуталась в одеяло.
Глава 19
Проснулась я рано. Потянулась и поднялась с кровати. Взгляд упал на кожаный шнур на двух петлях из узелков. Красивый и аккуратный шнур ручной работы достался мне от Мирты вместе с остальными нарядами. Первое, что учится делать каждый, кто встает на путь монаха, это плести кожаный шнур, который станет для него оберегом на всю жизнь. Видимо, мне достался «бракованный». А чему удивляться, ведь кожу для него готовили, бережно резали ее на тонкие узкие полоски, а после с любовью сплетали их в одно изделие чужие руки. Чужие уста заговаривали на здоровую и духовную жизнь. Этот оберег для меня бесполезен. Вот и вползает в мое сознание гниль беспокойства и тревоги, лишая сна и покоя. Тяжело вздохнув, я оделась и обвязала талию кожаным шнуром.
Затаив дыхание я смотрела, как постепенно гаснут, а после и вовсе исчезают с небосвода далекие звезды. В лучах разгорающегося солнца светлеют черные берега, и над каскадом водяной пыли рождается радуга — тонкая и эфемерная, как моя надежда вырваться отсюда. Если бы я могла обернуться птицей, не задумываясь, взмыла бы ввысь. Я хотела сбежать от самой себя, но внутренний голос упрямо твердил, что если я действительно хочу вдохнуть воздух свободы, я должна буду преодолеть все преграды и единственное, на что я могу рассчитывать — это на свои способности! Я завернула рукав платья и внимательно осмотрела белую кожу на запястье. От жутких татуировок не осталось и следа. Неужели эфир, который я пропустила через себя, выжег в моем теле всю инородную магию?..
