Книга Страшный человек - Сергей Протасов

Небольшой автозак на базе УАЗа увез доктора химических наук, профессора в учреждение не столь отдаленное, в черте города. Все процедуры досмотра, оформления, отбора личных вещей, получения постели он перенес равнодушно, не жалуясь и не возражая. Он не переставая молился, выпрашивая у Бога спасения для своей дочери, то умоляя его, то настойчиво объясняя обоснованность своих ходатайств. Олег без страха вошел в заполненную камеру, как святой в полчище варваров, прямой и светлый. Он убедил себя, что чем более ужасны будут его страдания, тем лучше будет Дашке, и принимал все происходящее с ним спокойно и с благодарностью. Он простил жену, простил слепых следователей и почувствовал себя лучше.

Пассажиры встретили нового попутчика безразлично. Только на секунду смолк гул, все оглянулись на дверь, опасаясь шмона, и тут же продолжились разговоры и движение. К Олегу вышел обычный мужичок без наколок и блатного выговора.

— Первый раз? — спросил он спокойно. — Понятно. Бросай сюда вещи. Валер, — обратился он к пожилому сидельцу. — Напарника тебе нашли. Помоги ему, видишь, человек в первый раз, порядков не знает еще. Обосновывайся не торопясь, потом вон туда, к шконке с занавесочкой подгребай, там смотрящий, определит тебя.

— Хорошо, благодарю вас, — смиренно ответил Олег и перевел глаза на того, кого определили ему в «напарники»..

— Хочешь, ложись потом поспи. Я-то выспался уже тут на три жизни. Кстати, Валера.

— Олег. Я бы полежал.

— Предъявись сперва Кубику, это смотрящий за хатой, и потом отдыхай, а я пока тут посижу. Иди, иди, Олег, не съест он тебя.

Волков рассматривал причудливые узоры на руках и плечах маленького плотного Кубика. Часть из них была сведена, часть наколота поверх старых. Видимо, других желающих исполнять обязанности смотрящего не нашлось, и эта почетная роль досталась такому сомнительному авторитету. Смотрящий явно пыжился, но берега видел и беспредела в камере не допускал.

— Как звать? — повелительно произнес он свой вопрос.

— Волков Олег.

— Статья?

— Сто пятая, кажется, частей не помню. И что-то еще, не запомнил.

— Убийство? — удивился Кубик. — Ну ты даешь, а с виду Иван Иваныч. Первый раз, да?

— Первый, — вздохнул Олег от постановки вопроса, предполагающей последующие посадки.

— Откуда ты, горемыка?

— Местный, работаю профессором в университете.

— Во, дела! Кого только не увидишь! Ну ладно. Иди отдыхай, профессор. Если ты честный фраер, никто тебя тут не тронет, если какие вопросы или проблемы, можешь обращаться. Тебя к Валере подселили? Вот и хорошо, он тебе все расскажет. Кто у тебя на воле-то остался?

— Никого, жена.

— Знает, где ты?

— Не знаю. Наверное, знает. Должна знать, обыск у меня был. Мы не живем с ней, она приходит с дочерью сидеть, когда я на работе. Я никого не убивал, какое-то недоразумение, ошибка. Уверен, всё скоро выяснится и меня выпустят.

— Ошибка? Понятно. Блажен, кто верует. Если захочешь кому-то позвонить, у меня сотовый есть, но стоит звонок очень дорого. Ты договорись на воле, пусть тебе кабанчика, посылку то есть, подгонят и денег передадут на свидании. Без денег трудно будет. Если есть доллары, пусть доллары передают. Вижу, ты мужик не бедный, сможешь тут нормально устроиться, пока суть да дело, пока мы твою личность проясним. Люди везде живут, главное — не горюй. Всё, иди к себе.

Олег тяжело сел на кровать возле Валеры.

— Мне бы Библию, — попросил он соседа.

— Шпилишь? В натуре?

— Книга такая, — беззлобно объяснил недоразумение Волков. — Почитать хотел.

— Поищем, найдем, была где-то. Если нет, завтра закажешь на обходе. Этого добра тут хватает. Начитаешься.

Ближе к обеду Волкова вызвали на допрос.

В крохотной комнатке его ждал Токарев. Выглядел следователь помятым и усталым. Потухший взгляд, дополненный черными синяками под глазами, был хмурым и равнодушным.

— Вы собирались признаться?

— Да, еще вчера. Давайте бумаги, где надо подписать, я подпишу. Только не спрашивайте ни о чем, я ничего не знаю.

— Вот, ознакомьтесь и подпишите.

— Что это?

— Постановление о вашем аресте. Вам предъявлено обвинение в организации убийства. Читайте, где галочки подписывайте.

— Что-то еще?

Токарев, растягивая тяжелую паузу, аккуратно убрал бумаги в потертый портфель, достал свой блокнот, установил локти на столе, проницательно посмотрел на раздерганного подозреваемого.

— Мне передали, вы готовы признаться?

— Вам неверно передали. Я готов подписать любую чушь, которую вы мне предложите. Если хотите, можете считать это признанием.

— Как же вы собираетесь признаваться, то есть подписывать? Почему вдруг?

— Не вдруг, — горько усмехнулся Волков. — Мне видение было ночью, еще когда у вас сидел. Видение говорит: признайся во всем, а то… не важно. Вот я и признаюсь.

— Видение? Описать сможете?

— Шутите? Оно ж видение — зловонный черный карлик. Когда у вас совесть проснется, и вам может привидеться, но, уверен, такого не случится. Спрашивайте, гражданин следователь. Признаться, видеть вас не могу. Так что хорошо бы покороче.

— Странный вы, ну да ладно. Начнем. Вы заказали гражданину Урбанюку убийство Безроднова и его семьи?

— Я.

— Когда, как, при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

— Не помню. Болел я. Напишите сами, как вам удобнее, я подпишу.

— Сколько вы ему заплатили? Как передали деньги.

— Не помню. Вам виднее, сколько сейчас стоит убийство. Я по химическим наукам больше, в убийствах не разбираюсь. Сколько напишете, столько подпишу.

— Пишу. Я, Волков Олег Львович, признаюсь в организации убийства Безроднова Евгения Викторовича и его семьи, совершенном по моему заданию… — следователь долго писал и поглядывал на Олега, который обратился в деревянного истукана с блаженной улыбкой и, видимо не слушал. Наконец он закончил. — Вот здесь — «Мною прочитано, с моих слов…» Знаете. Фамилия, дата.