— Держала обиду? — повторила я.
— Джен — сучка, — сказала она.
Я подавилась мартини, часть чуть не полилась из носа. Официантка подошла с салатами и с любопытством посмотрела на меня. Я отмахнулась, давая знать, что в порядке, а Ребекка заказала еще напитки.
Я пришла в себя, вытерла рот и повернулась к ней.
— Прости. Джен… тебе не нравится?
Она посмотрела на меня, как на безумную.
— Я ее терпеть не могу. Все ее ненавидят. Она не такая и невинная простота, как можно подумать.
Я никогда Джен такой и не считала. Но было удивительно слышать это. Крохи с вином не ладили.
— Просто… ого, — сказала я, отложив салфетку.
— О, знаю. Не важно. Потому мы и делали ставки.
— Ставки? На нас с Дексом? А как же слова насчет Брэдли для меня?
— Я соврала. Брэдли — козел. А у меня есть теория.
У всех были теории. Основанные на лжи.
— Какая?
Она сунула в рот последнюю оливку и пару мгновений держала между зубами, а потом раскусила пополам.
— Просто теория. Дин, Себ и я сделали ставки насчет того, спали ли вы уже. Но я вижу, что этого не было.
— Потому ты меня позвала?
— О, Перри. Откуда эта паранойя? Конечно, нет.
Я пожала плечами и допила напиток, готовая и к следующему бокалу.
— Мы все на твоей стороне в этом.
— Почему ты думаешь, что мы с Дексом… вот так, — сказала я, глядя ей в глаза.
Ее брови поползли вверх, приподнялась от этого и шляпка.
— О… это очевидно, милая.
Я вздохнула и пожелала, чтобы официантка поспешила.
— Насколько очевидно?
— Мне очевидно. Потому что я… многое вижу. Это очевидно, если знать, что искать.
Это в ваших взглядах друг на друга, в сторону. В том, как вы говорите и что умалчиваете.
— О, отлично, я умудрилась все испортить.
— Нет, Перри. Просто ты его любишь.
— Это что-то меняет?
Я села ровнее и вежливо кивнула официантке, принесшей второй напиток. Я не ела салат, сразу принялась за напиток. День или нет, но мне было все равно.
Ребекка следила за мной. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала и принялась за салат. Я ощущала подступающие слезы. Поэтому не стоило так рано пить на пустой желудок.
Но я подавила слезы гордостью. Я начала есть салат и мирилась с фактом, что не было ничего плохого в том, что я люблю того, кто не любит меня.
— Думаешь, стоит ему сказать? — спросила я.
Она замерла с вилкой у рта и опустила ее.
— Сказать, что влюблена в него?
— Думаешь, он знает?
Она обдумала это и сказала:
— Нет. Вряд ли.
— А он может меня любить?
Слова повисли над столом тяжелой сетью. Я не верила, что сказала их. Они просто вылетели. Похоже, я успела надышаться дыма марихуаны в машине.
— Перри. Я не знаю. Я знала Декса долгое время, но до сих пор не разгадала. Если кто и знает ответ, то это ты. Ты знаешь его лучше Джен, это я тебе точно говорю.
Я жевала листья салата, но не ощущала вкуса.
Она продолжила:
— Он хочет с тобой переспать. Это я вижу.
Я подняла голову и пронзила ее взглядом.
Она улыбнулась.
— Это очевидно. Если бы ты видела, как озаряется его лицо, когда он говорит о тебе, когда смотрит на тебя. Это не сравнить с Джен. А сердце Декса? Тут я не знаю. И подсказать не могу.
— Но… у него есть сердце…
— Да, — сказала она. Она убрала прядь волос мне за ухо, как сделал бы он. Это было приятно. — У Декса есть сердце. Но я не знаю, умеет ли он им пользоваться.
Она выглядела печально, и я понимала эту печаль. Эту безнадежность. У него было сердце, но уметь им пользоваться было другим вопросом.
— Он никогда не говорит о прошлом, — сказала она, следя за мной.
Я кивнула, понимая это.
— Я знаю, что он был в старшей школе в Вашингтоне. Был в колледже в Нью-Йорке.
Больше ничего. Ничего о семье. О том, что он делал. Мы не знаем ничего о нем и привыкли к этому. Но… ты много знаешь, да?
— Чуть больше. Лишь вершину айсберга. До дна я доберусь к старости.
— У Джен так же. Но я почему-то думаю, что ты здесь продвинулась дальше. И этому я очень-очень рада.
Я покачала головой, все еще не веря.
— И ты не ладишь с Джен…
— И Брэдли. Они — идеальная пара сволочей. Как по мне. Жаль, что Джен вряд ли понимает, что я ее терпеть не могу. Она не очень умная.
— Почему тогда Декс с ней? — выпалила я.
— У тебя были длительные отношения?
Да, но это могло не считаться.
— Вроде. Год. А потом он изменил мне.
— Угу. Такое бывает. Это мы знаем. Я два года была в Англии с геем.
— С геем?
— Да. Вот так меня обманули. Но дело не в этом. Я не думала о… жизни. Переменах.
Было намного проще игнорировать правду и притворяться. Я заботилась о парне, уважала его, но не любила. Я любила лучшую подругу, Элисон. Но дальше это не зашло, я ей не призналась, потому что так было проще жить и притворяться, что все в порядке.
Перемены пугают, некоторых они пугают сильнее. Дексу нужна стабильность, это я вижу.
Ты не думала, почему толстяки говорят, что хотят похудеть, а сами продолжают набирать вес на бургерах и сладостях? Здесь такое же.
— Думаешь, он любит Джен? — спросила я.
— Думаю… он любит ее, как может. Насколько позволяет себе и хочет. Но, если сравнить это с моими чувствами к моей напарнице Эмили, то тут разница будет огромной.
Не сказать, что у нас любовь Ромео и Джульетты, но близко к этому. У нас любовь свободная, поглощающая все. Конечно, Декс и Джен вместе уже три года, а мы с Эмили еще новички, но я никогда не видела у них то, что есть у нас. И откуда бы? Посмотри на Декса. Посмотри на Джен. Они выглядят хорошо, но между ними нет ни капли уважения.
А если нет уважения, то куда уже?
Я опустила плечи и смотрела на тарелку. Я лишалась надежды. Ребекка говорила логично, и эта реальность жалила. Я видела, что Декс с Джен из страха. Они пережили страх беременности, получили Жирного кролика и переехали в другую квартиру вместе.
Все это могло сломать Декса. Или Джен, если подумать. Но этого не было. Они все еще были вместе, да и не собирались расставаться.
