Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Неизвестно, чем бы кончилось соперничество женщин, но прежний муж Фанд, Мананнан, узнал о том, что его брошенная жена «выдерживает неравную борьбу против жен Улада». Он поспешил к ней, предложил восстановить семью, и все закончилось ко всеобщему удовлетворению. Друиды дали Кухулину и Эмер «напиток забвения», чтобы они не вспоминали о взаимных обидах. А Мананнан «потряс своим плащом между Фанд и Кухулином, чтобы они никогда больше не встречались».
Но далеко не всегда соперничество женщин с феями заканчивалось столь благополучно. Ирландская сага «Смерть Муйрхертаха, сына Эрк» рассказывает о том, как некая Син, принадлежавшая к волшебному племени сидов, влюбила в себя ирландского короля Муйрхертаха. Фея взяла с короля клятву, что он принесет ей любой дар, какой бы она ни попросила. После чего потребовала его развода с женой и изгнания последней: «…пусть Дуайбсех со всеми детьми уйдет прочь из дома…» Король так и повелел, после чего разделил не только ложе, но и дом, и трон с красавицей феей. Однако в те годы изгнать жену из дома было уже не так просто. Ирландия была крещена (это произошло в пятом веке), и отвергнутая супруга направилась прямиком «к другу души, святому епископу Кайрнеху, и поведала о своем горе». Епископ был возмущен изгнанием ничем не повинной жены и наложил проклятие на короля. В свою очередь злодейка фея, как выяснилось, вступила в брак с королем отнюдь не ради любви, а с целью погубить его. В конце концов злосчастный Муйрхертах, гонимый с одной стороны епископским проклятием, а с другой стороны – кознями духов, погиб позорной смертью, явив собой назидательный пример для неверных мужей: он пытался спастись от пожара в бочке с вином, «и сгорело его тело на пять футов длины, остальную же часть предохранило вино от огня».
В кельтских сагах разлучницами, уводящими мужей от семейного очага, очень часто бывают красавицы сиды. Но в реальной жизни сиды встречались редко и причины развода бывали вполне земными. Например, по древнему обычаю валлийцев – жителей Уэльса – жена могла оставить мужа, сохранив приданое, если он страдает проказой или импотенцией, а также «если выдыхания его неблаговонны». Если же супруги-валлийцы разводились по взаимному согласию, все имущество делилось строго пополам. Дележ производила жена, но муж имел право выбора между предложенными ему однородными вещами. Впрочем, некоторые вещи делились согласно традиции: коза и овца считались предметами однородными, но овца доставалась мужу, а коза – жене. Жена могла забрать перину, а муж – одеяла. Вещи, имевшиеся в единственном экземпляре, разрубались надвое.
Впрочем, валлийский эпос сохранил и примеры похвальной верности, когда супруги не только не стремились к разводу, но и всеми силами пытались сохранить семью. Так, короля Пуйлла – героя валлийского цикла повестей «Мабиногион» – несколько раз пытались разлучить с его женой Рианнон, но каждый раз безуспешно. Первую попытку сделал Гваул, сын Клида, отвергнутый жених Рианнон, – он торжественно прибыл на свадебный пир Пуйлла и Рианнон и заявил, что хочет обратиться к королю с просьбой. Пуйлл, в соответствии с кельтскими обычаями, ответил, что выполнит любую просьбу, лишь бы та была в его силах, и Гваул потребовал отдать ему Рианнон вместе со свадебным пиром. После чего молодые с большим трудом, с помощью хитрости, отстояли собственную свадьбу.
Королевский брак был успешно заключен, но через три года подданные потребовали от Пуйлла развестись с женой: «…мы видим, что ты старше многих мужей этой страны, и печалимся, что нет у тебя потомства от твоей жены. Возьми другую жену, от которой ты сможешь иметь детей». Впрочем, король попросил отсрочку, и в течение года Рианнон родила сына. Новорожденного поместили в спальне королевы, в которой должны были бодрствовать шесть женщин. У семи нянек, как известно, дитя без глазу. У шести вышло еще хуже: все шестеро, естественно, заснули, а проснувшись, не обнаружили новорожденного и не придумали ничего лучше, как обвинить молодую мать в детоубийстве. Добрые валлийцы вновь потребовали от Пуйлла развестись с Рианнон; король на это ответил, «что они не вправе требовать развода по иной причине, кроме как отсутствие детей», а Рианнон хоть и детоубийца, но не бесплодна.
Верность Пуйлла была вознаграждена: через несколько лет пропавший ребенок нашелся, королева была реабилитирована и все закончилось хорошо.
Исландские саги тоже сохранили многочисленные истории разводов древних скандинавов – от конунгов до бондов и рядовых викингов. Всех их, пожалуй, превзошел конунг Харальд Прекрасноволосый, объединивший Норвегию под своей властью в десятом веке. По свидетельству Снорри Стурлусона, для того, чтобы жениться на Рагнхильд Могущественной, «он прогнал девять своих жен». Впрочем, современные комментаторы Снорри ставят такой массовый развод под сомнение, подозревая, что, возможно, конунг всего лишь отказал девяти другим невестам. Но так или иначе, развод был в средневековой Скандинавии достаточно обычным делом.
Другой правитель Норвегии, Олав, сын Трюггви, развелся лишь с одной женой, но зато произошло это после первой же брачной ночи. Олав активно внедрял христианство среди своих подданных, а некоторые из них столь же активно этому противились. Среди закоренелых язычников был некто Железный Скегги, который и был убит людьми конунга «прямо перед дверьми капища». Когда язычников насильственно окрестили, конунг, явив пример христианской кротости, решил помириться с теми, кто остался в живых, выплатить виру и жениться на дочери Железного Скегги. Но новоявленная христианка не успела в должной мере проникнуться идеей смирения и решила отомстить то ли за отца, то ли за религию предков, а скорее всего, за все сразу. Снорри пишет:
«Когда состоялась свадьба, Олав конунг и Гудрун легли в одну постель. Но в первую же ночь, когда они лежали рядом, она вытащила кинжал, как только конунг заснул, и хотела заколоть его. Когда конунг увидел это, он отнял у нее кинжал, встал с постели, пошел к своим людям и рассказал, что случилось. А Гудрун взяла свою одежду и всех тех людей, которые за ней туда последовали, и они с ней отправились своим путем, и Гудрун больше никогда не ложилась в одну постель с Олавом конунгом».
Потерпев неудачу в этом (впрочем, не первом) браке, Олав через некоторое время женился вновь, причем на разведенной женщине по имени Тюри. Если Гудрун не желала быть замужем за конунгом-христианином, то Тюри, наоборот, через несколько дней после свадьбы убежала от своего мужа Бурицлава, могущественного конунга вендов, потому что тот был язычником. Оказавшись после долгих странствий во владениях Олава, она поведала ему о своих проблемах, и конунг Норвегии, восхищенный ее стойкостью в вере, женился на Тюри. Впрочем, приверженность христианским добродетелям не помешала Тюри уже через полгода устраивать новому мужу сцены, жалуясь на то, что «в Стране Вендов у нее были большие владения, тогда как здесь в стране у нее нет никаких владений, подобающих жене конунга. Часто она умильными словами просила конунга, чтобы он добился возвращения ее имущества».
Друзья Олава долго удерживали его от опасного похода, но Тюри настойчиво требовала раздела владений с первым мужем, приводя новому мужу в пример конунга Дании Харальда, сына Горма, который, приехав в Норвегию, «опустошил большую часть страны». В конце концов Олав не выдержал семейных сцен, а быть может, вдохновился примером славного Харальда. Так или иначе, он собрал войско и отправился к Бурицлаву. По дороге к нему присоединялись союзники, и скоро армада из шестидесяти кораблей подплывала к берегам вендов. Видимо, войско оказалось достаточно большим, потому что Бурицлав не только не стал требовать возвращения жены, но и признал законность всех ее претензий. «Все притязания, которые Олав конунг предъявил, были полностью удовлетворены. Олав конунг долго оставался там летом и встретил там много своих друзей».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
