«Солдат и привидение»Как мы помним, первая супруга Петра I Евдокия Лопухина предсказала гибель Санкт-Петербурга, после чего опальная государыня была доставлена в Суздальско-Покровский монастырь (традиционное место ссылки цариц), где она была пострижена в монахини под именем Елена. Содержания бывшей царице от казны не начислялось, и экс-государыню подкармливали родственники. Сохранились письма Лопухиной родне: «Здесь ведь ничего нет: все гнилое. Хоть я вам и прискушна, да что же делать. Покамест жива, пожалуйста, поите, да кормите, да одевайте, нищую»[174].
Тем не менее народ продолжал воспринимать Евдокию законной царицей: так, епископ Ростовский Досифей утверждал, что Евдокия скоро опять будет царицей, и поминал ее в церквах «великой государыней». Предрекали также, что Петр примирится с женой и оставит недавно основанный Петербург и свои реформы. Все это стало известно в результате расследования дела царевича Алексея и его друга и соратника Кикина. «Не дохав Либоу, встретились мне царевна Марья Алексеевна, и взяв меня к себе в карету, по многим разговорам, пришла речь до матери моей. И я молвил: „Жива ль она, или нет?“. И она сказала: „Жива-де; и было-де откровение ей самой и иным, что отец твой возьмет ее к себе. И дети будут; а таким-де образом: что отец твой будет болен и во время болезни его будет некакое смятение, и приедет-де отец в Троицкий монастырь на Сергиеву память, и тут мать твоя будет же, и отец исцелеет от болезни, и возьмет ее к себе и смятение утишится“. Еще де сказывала, что Питербурх не устоит за нами: „Быть-де ему пусту; многие-де о сем говорят“»[175]. Это было процитировано С. М. Соловьевым в его «Истории России с древнейших времен».
Евдокия была обвинена в заговоре против особы государя, ее арестовали. В декабре 1718 года был казнен брат Евдокии, Абрам Федорович Лопухин[176], бывшую же государыню перевели сначала в Ладожский Успенский монастырь, где еще семь она лет жила под строгим надзором до кончины бывшего мужа. В 1725 году о Лопухиной снова вспомнили и отправили в Шлиссельбург (крепость Орешек), где новая государыня Екатерина I тайно держала эту опасную узницу.
Крепость Орешек находится на Ореховом острове, в том месте, где Нева вытекает из Ладожского озера. Ее построил новгородский князь Юрий Данилович[177], внук Александра Невского, в 1323 году. В 1612 году крепость перешла к шведам, которые переименовали ее в Нотебург, а в 1702 году в ходе Северной войны крепость была отвоевана русскими войсками и переименована в Шлиссельбург – «ключ-город».
После того как царь Петр основал Санкт-Петербург, крепость утратила свое изначальное назначение и превратилась в тюрьму. После Евдокии Лопухиной сюда поместили малолетнего царя Ивана VI[178], низложенного во время дворцового переворота (и затем убитого в 1764 году при попытке к бегству).
Елизавета Петровна свергла с престола десятимесячного царя Ивана. Сначала вместе с родителями младенца отправили в ссылку, а когда маленький царь чуть подрос – перевели в одиночное заключение. Темницы для секретного узника неоднократно меняли, живой царь – постоянная угроза трону. Но Елизавета отменила смертную казнь даже для душегубов и государственных преступников и тем более не желала осквернить себя смертью помазанника божия, да еще и младенца. Охране было запрещено разговаривать с тайным узником, его имя никогда не произносилось вслух.
В Шлиссельбурге Иван Антонович жил до двадцати четырех лет. Император почти не умел говорить; это выяснилось, когда в 1761 году с ним встретился император Петр III.
Во время всего заточения тайного узника его охрана имела ясное предписание о том, что в случае попытки освобождения означенного сидельца последний должен быть ликвидирован. Поэтому, когда поручик В. Я. Мирович[179] явился освобождать царя, предписание было выполнено в точности. Царь Иван погиб.
