После прелюдии мне предоставили два варианта на выбор: либо мы поднимаемся на маленькую сцену и устраиваем всем присутствующим увлекательный спектакль, либо я оплачиваю бутылку шампанского и получаю право на продолжение в более интимной обстановке. Мне, если помните, и в туалет трудно сходить в присутствии других людей, так что я без раздумий выбрал второй вариант. Если это можно было назвать раздумьями. Мой мозг был похож на засушливую пустыню, а мысли в голове — на гибнущие влаголюбивые растения. Однако этого было достаточно, чтобы я вспомнил, что у меня в кошельке корпоративная карточка «Америкен Экспресс», и начальство совсем не обрадуется сумме счета, если узнает, какие услуги я оплачивал…
Стива Мадайо я встретил за кулисами «Олимпии» в 2015 году на концерте Вероник Сансон, в оркестре которой он играл. Мы оба находились в компании наших благоверных, но это не помешало мне поприветствовать его следующими словами: «Steve, you probably don’t remember me, but the last time we were together we were getting head in Hamburg»[31]. После вполне понятного с его стороны замешательства из-за столь оригинального приветствия, старина Стив бросился меня обнимать с криком: «Man, the Amphora!»[32] Ничто не может создать более крепкую связь между мужчинами, чем приятные общие воспоминания! Спутница Стива, очевидно менее чувствительная к нашей ностальгии, мрачно надулась… Но этих девчонок вообще попробуй пойми.
Оправившись от пережитых эмоций, я побывал на концертах в Роттердаме и Антверпене, а затем от приятного образа простого зрителя вернулся к трудовым будням. Брюссельские концерты имели непосредственное отношение к моей работе, так как один из них предназначался французским фанатам. Группа в полном составе не приезжала в Париж, мы не организовывали там никакого мероприятия, но арендовали для французских поклонников целый поезд, что, кстати, обошлось нам в немалую сумму. Фанаты точно не пожалели о проделанной дороге, потому что на их концерте The Rolling Stones были на высоте. Как это часто бывало в конце турне, группа сливалась в единое целое, в единое звучание и выдавала идеальное шоу. Кстати, тот концерт они использовали себе на благо, записав выступление на пластинку, которая появилась на прилавках через сорок лет под названием «Brussels Affair» и определенно стала одной из жемчужин их творчества.
Для меня турне на этом заканчивалось. Работа не позволила мне присутствовать на последнем концерте в Берлине, который также стал последним концертом группы вместе с Миком Тейлором, хотя в тот момент я об этом еще не догадывался. По крайней мере, Мик больше не будет считаться частью The Rolling Stones. Тогда никто не подозревал о том, что у Мика проблемы. Несмотря на то что он играл все лучше и лучше и своими соло в песнях «Angie» и «Love In Vain» украшал концерты группы, Мик все чаще впадал во фрустрацию и прикладывался к тяжелым наркотикам. Помимо этого, он также стал заложником иллюзий по поводу своих возможностей автора-композитора.
Через четыре года после ухода Брайана закончилась вторая эпоха The Rolling Stones. Образ крикливых сумасбродов с буйными шевелюрами отошел в прошлое, но продолжение их пути едва ли было более спокойным…
«Lam» от английского слова «laminated» — редкий ламинированный пропуск, выпущенный тиражом в сто копий на все турне, «Передвижная вечеринка Stones».
© Архивы Доминика Ламблена
13. Мишель, Вероник и Франс. немного французской музыки (1972–1980)Придя в «УЭА», Бернар первым делом решил переманить талантливого креативного директора лейбла «Пате-Маркони» Мишеля Берже, благовоспитанного молодого человека с каштановыми кудрями. Мишель, в свою очередь, привел к нам свою подругу Вероник Сансон, пианистку и певицу, с которой он не только состоял в отношениях, но и совпадал в музыкальных взглядах и даже был ее продюсером. Первый плод их сотрудничества, альбом «Amoureuse», оказался успешным как с творческой, так и с коммерческой точек зрения. В него среди прочих вошли и песни, ставшие классикой французского шансона: «Bahia» и, конечно же, «Besoin de personne».
Я часто встречал их в офисе, а через несколько месяцев после вступления в должность познакомился с ними ближе во время записи второго альбома «De l’autre côté de mon rêve». С того момента отношения пары переживали сложный период, хотя я тут был совершенно ни при чем.
Со Стивом Стиллзом, его менеджером Пэтом Кэмпбеллом и Бернаром де Боссоном, Париж, офис «УЭА», 1972 г.
© Франсуа Гайар
Предвестником намечавшейся шумихи стал высокий осанистый блондин, приехавший их Техаса, — Стивен Стиллз. В свои 27 он уже мог похвастаться званием ключевой фигуры сразу двух лучших групп в истории американского рока: Buffalo Springfield и Crosby, Stills, Nash & Young (CSNY). Он также был композитором не подвластного времени музыкального бриллианта «For What It’s Worth». Все это многое о нем говорило. Стивен записал две сольных пластинки, а затем создал очередной коллектив Manass и в начале весны 1972 года приехал с ним в Париж на свое первое выступление в «Олимпии».
По жестокой иронии судьбы Мишель сам настоял на том, чтобы Вероник пошла с ним на концерт. Иногда наши злейшие враги — мы сами. Увидев красавца-гитариста, Вероник лишилась дара речи и, уже не в силах оторвать от него взгляд, с концерта уходила явно взволнованной…
На следующий день она неожиданно объявилась в офисе и снова увидела Стива, с которым мы проводили много времени. Они влюбились друг в друга с первого взгляда и порхали по нашему офису, словно две счастливых бабочки. Точнее будет сказать, как бабочка и отбойный молоток: типичный техасец Стив не отличался деликатностью в чрезвычайно деликатном искусстве соблазнения. Тонкие намеки и завуалированные предложения были не в его стиле. Удивительно, как ему удавалось писать великолепные, утонченные песни, но за рамками музыки от его утонченности не оставалось и следа.
Первая встреча Стива Стиллза, Вероник Сансон и Бернара де Боссона, Париж, офис «УЭА», 1972 г.
© Архивы Доминика Ламблена
Несмотря на это, нашу Вероник олухоподобные мужчины не отпугивали. А может быть, ее привлекал именно контраст с воспитанным Мишелем? Вероятно, она испытывала непристойное влечение к его первобытной похотливости… Сколько ни гадай, женская психология непостижима. Однако очевидная привлекательность Стивена не поставила под угрозу отношения Вероник с Мишелем. Разум взял верх, и прямолинейный виртуоз смирился с этим в тексте песни «Lone Star State». Но лишь на время… «One day, I’ll marry you!»[33] — прокричал он, словно ужасную угрозу, и уехал.
