«У меня сохранился разовый пропуск к Кугушеву, — вспоминал Б. Д. Сергиевский, — он написан на бланке Московского рентгеновского завода: институт первое время не имел даже бланков для пропусков… Выяснилось также, что полученные в МЭИ знания по радиотехнике мне на первых порах не нужны: мне было поручено дать краткое обоснование и схему оборудования помещений корпуса № 1 для размещения в них научных и инженерных лабораторий. Какие виды и мощности электропитания надо обеспечить в каждом помещении, где и какие щитки установить, куда подвести воду, где установить раковины, какого сечения должны быть трубы, где должен быть сжатый воздух и газ и каков их расход…»[173]
Но прошло меньше месяца, и приказом наркома электропромышленности от 19 октября 1943 года в институт было переведено сразу 29 человек — лаборатория ОКБ при ВЭИ — в своей массе — бывшие инженеры ленинградского НИИ-9. Пополнение института научными и инженерными кадрами продолжалось, и к концу 1944 года инженерно-технический состав института составлял уже 247 человек, в том числе дипломированных инженеров — 115 человек и дипломированных техников — 18 человек.
1 ноября 1943 года, согласно приказу № 2 по НИИ-108, была создана первая лаборатория института — «Лаборатория телевизионных систем». Ей присвоили номер 16 (система нумерации в те годы была такой: номера с первого по десятый присваивались научным лабораториям, номера с числами больше десяти — «инженерным» лабораториям, занимавшимся разработками радиоэлектронной аппаратуры).
Судя по номеру, лаборатория № 16 относилась к числу инженерных. Она состояла из сотрудников, переведенных в «сто восьмой» из ОКБ при ВЭИ. Начальником лаборатории был назначен Алексей Андрианович Селезнев[174].
5 ноября была создана еще одна лаборатория — «Лаборатория радиоизмерений», получившая номер 23. Начальником лаборатории № 23 был назначен Богдан Федорович Высоцкий.
Аксель Иванович активно занимался подбором научных кадров организуемого института. Вот как обстояло дело с приглашением в «сто восьмой» Владимира Александровича Фока (1898–1974), ученого-физика с мировым именем. «Лето 1943 года застало В. А. Фока в Елабуге, прикамском городке, известном по кавалерист-девице Дуровой, художнику Шишкину да свежей, военного 1941 года, могилке Марины Цветаевой…
А. И. Берг, морской офицер старой, царской еще, выучки прошел и науку „политеса“ — т. е. всегда тонко чувствовал, к кому и как следует обратиться. В Елабугу был командирован личный адъютант Берга»[175], морская форма которого произвела неизгладимое впечатление на всех елабужских дам.
«Разговор с Фоком был коротким: да, он, Фок, понимает важность задуманного Бергом дела, да, он готов подключиться к работе. В октябре 1943 года В. А. Фок приезжает в Москву и сразу же входит в курс задач „сто восьмого“. К февралю 1944 года было закончено его официальное оформление: Фока зачислили в штат „сто восьмого“ научным консультантом лаборатории № 1 — расчетно-теоретической лаборатории»[176], начальником которой стал другой известный радиофизик — член-корреспондент АН СССР М. А. Леонтович.
В. А. Фок первым из сотрудников института станет лауреатом Сталинской премии, причем — 1-й степени, удостоенным этого почетного звания в 1946 году за работы, выполненные в «сто восьмом»[177].
Такое отслеживание жизни и судьбы видных отечественных ученых в области радиотехники и радиофизики А. И. Берг продолжал в течение всей Великой Отечественной войны. Это коснулось, например, Михаила Самойловича Неймана: в январе 1941 года по договору с американской фирмой RCA он с группой радиоспециалистов был командирован в США на шесть месяцев; в конце июня 1941 года группа должна была вернуться в СССР — «документы были уже получены»[178], однако в связи с началом Великой Отечественной войны группе пришлось задержаться в Вашингтоне для работы в Правительственной закупочной комиссии СССР в США.
«В марте 1945 года заместитель председателя Совета по радиолокации при Государственном Комитете Обороны А. И. Берг, знавший Михаила Самойловича по работе в ЛЭТИ, прислал ему вызов в СССР для работы во ВНИИ-108»[179]. Сразу же из закупочной комиссии Михаила Самойловича тогда не отпустили, после окончания войны ему было поручено исполнять обязанности начальника отдела связи закупочной комиссии, и в СССР М. С. Нейман вернулся только в самом конце 1945 года.
К концу 1944 года в институте уже функционировало 11 лабораторий — четыре научных и семь инженерных.
В конце 1943 года А. И. Берг в связи с большой загрузкой по работе заместителем наркома электропромышленности и заместителем председателя Совета по радиолокации от руководства «сто восьмым» был освобожден; директором учреждения, преемником А. И. Берга на этом посту, стал Петр Зиновьевич Стась. Но в 1947 году А. И. Берг снова возглавил институт и продолжал работать его директором до 1957 года. До 1958 года институт подчинялся Министерству обороны СССР и носил название «войсковая часть 51 011».
С «берговских» времен «сто восьмой» стал работать и в направлении «противорадиолокации», радиоэлектронной борьбы, которое с годами стало основным в его деятельности.
Началась эта деятельность с создания аппаратуры шумовых помех РЛС. С начала 1944 года в лаборатории № 14 «сто восьмого» по заказу НИИ ВВС началась проработка темы ОП (руководитель работы Н. И. Оганов[180]). «В процессе работы впервые в СССР был разработан макет самолетного передатчика помех и проведены летные испытания действия активных помех на радиолокационную станцию»[181]. Эта аппаратура помех, как показали летные испытания, обеспечивала подавление немецкой радиолокационной станции орудийной наводки «Вюрцбург», управлявшей огнем 85-миллиметровых зенитных орудий.
