Дик следил за этими спорами, как человек, с одинаковым интересом читающий богословские сочинения и научно-популярную литературу. И вот однажды, листая некую антологию, он открыл сильно повлиявшую на него статью, написанную в 1950 году английским математиком Аланом Тюрингом. Личность Тюринга, кратко описанная в предисловии, очаровала Дика. Это был один из создателей современной информатики, человек, внесший свой вклад в победу во Второй мировой войне, так как изобрел вычислительную машину, способную расшифровывать закодированные послания гитлеровских ВВС. Его изобретением вовсю пользовались британские секретные службы. Тюринг умер при весьма странных обстоятельствах, покончив жизнь самоубийством. Но, главное, этому человеку удалось так сформулировать проблему думающих машин, что его положения актуальны до сих пор.
В своей знаменитой статье Тюринг первым делом рассмотрел старые, новые и потенциальные будущие аргументы в пользу идеи о невозможности создания искусственного разума: машины делают только то, на что их запрограммировали, у них есть своя специализация, но нет ни пристрастий, ни капризов, они не могут страдать и т. д., и т. п. Затем, посчитав все эти доводы недостаточными, Тюринг предлагает ограничиться одним-единственным критерием, для того чтобы решить, может ли машина думать как человек: способна ли она заставить человека поверить в то, что она думает как он.
Феномен сознания может быть замечен только изнутри. «Я-то знаю, что у меня оно есть, но вот что касается вас, ничто об этом не свидетельствует. Зато я могу сказать, что вы испускаете сигналы, в основном мимические и вербальные, и, поскольку они сходны с моими, я прихожу к выводу, что вы думаете и чувствуете так же, как я». Теперь, говорит Тюринг, предположим, что в будущем, далеком или близком, окажется возможным запрограммировать машину таким образом, чтобы она адекватно отвечала на всевозможные сигналы, и в этом случае нам волей-неволей придется засвидетельствовать у нее наличие мыслительной деятельности.
Тест, который Тюринг положил в основу этого критерия, состоит в том, что в трех разных комнатах изолируют человека-экзаменатора, человека-испытуемого и машину-испытуемого. Экзаменатор общается с каждым из испытуемых с помощью компьютера (если он располагает системой голосового обобщения, то может также использовать телефон) и засыпает их обоих вопросами, с целью установить, кто из них человек, а кто — машина. Вопросы могут касаться вкуса черничного пирога, детских воспоминаний о Рождестве, эротических предпочтений или, напротив, это могут быть вычислительные операции, которые человек, как предполагается, осуществляет не так хорошо и не так быстро, как машина. Нет запретных тем, вопросы могут быть самыми интимными и самыми нелепыми, коан дзэн является классической техникой запутывания. Со своей стороны, оба испытуемых делают все возможное, чтобы убедить экзаменатора в том, что они являются людьми, один — совершенно искренне, другой — прибегая к тысяче хитростей, которые заложены в его программу, например, намеренно ошибаясь в вычислениях. В конце экзаменатор выносит свой вердикт. Если он ошибся, то машина выиграла. И придется признать, согласно Тюрингу, что она думает, а если некий твердолобый спиритуалист все-таки придерживается мнения, что она думает не по-настоящему, не как человек, то бремя доказательства отныне падает на него.
Тест Тюринга стал одним из коньков Дика. Он, который хвастался тем, что может облапошить любого психиатра, просто мечтал сыграть роль машины, и во время своих экстравагантных телефонных разговоров, когда нужно было доказать, что собеседник — тот, за кого себя выдает, а не самозванец, буквально засыпал друзей вариациями на эту тему.
В новом романе, который Филип Дик написал во время медового месяца с Нэнси, рассказывалось о том, что колонизация Марса способствовала развитию создания андроидов до такой степени, что в 1992 году там существовало столько же моделей роботов, сколько моделей машин было в США в шестидесятые годы. Некоторые из них были весьма примитивны, простые инструменты с человеческим лицом, или же представляли из себя целые соседские семьи, предназначенные для живущих изолированно колонистов. За скромную сумму можно поселить недалеко от своего дома семейство Смитов или, скажем, Скраггзов в полном составе. Джордж, отец, читает газету и подстригает газон; Фрэн, мать, с утра до вечера печет пироги с черникой; дети Боб и Пэт, немецкая гончая Мертон; в общем, каждый выбирает кому что нравится. Можно говорить что угодно, но, даже если у каждого из них заложено в программе не больше дюжины реплик, это все равно уже компания; мало того, убеждают продавцы, ваше общение с настоящими людьми, живущими по соседству, вряд ли было бы осмысленнее.
Однако здесь речь идет лишь о самом дешевом товаре, к которому владельцы столь совершенных моделей, что их невозможно отличить от настоящих людей, относятся с презрением. Пока все эти великолепные имитации вели себя в соответствии со своим статусом, все шло хорошо. Но некоторые из них, своего рода бунтовщики, убегают, желая жить свободно. И поэтому становятся опасными. Специальные чиновники занимаются их уничтожением. Эти чиновники называются blade runners[12] (с тех пор как Ридли Скотт снял фильм «Бегущий по лезвию бритвы», роман, чье оригинальное название «Мечтают ли андроиды об электроовцах» («Do Androids Dream of Electric Sheep?»), стал также известен под этим именем). Опознать андроида достаточно сложно, поэтому blade runners постоянно заботятся о том, чтобы не допустить промаха и случайно не уничтожить лазером человека. Дабы свести подобный риск к минимуму, они подвергают подозреваемых тестированию, при этом неизменно опасаясь, что их тесты окажутся устаревшими, ведь производители тоже не дремлют и неустанно обновляют программы.
Эти тесты напоминают, с одной стороны, семинары по психологии для первокурсников, с другой — детектор лжи, этот смехотворный и возмутительный миф. («Ваш зрачок сузился, следовательно, вы виновны». В момент написания данной книги, в мае 1992 года, некий подозреваемый был приговорен к электрическому стулу на основании подобного утверждения.) Но Дик в основном интересовался критериями дискриминации.
Он исходил из того, что наиболее усовершенствованные андроиды образца 1992 года будут способны успешно пройти тест Тюринга — что делает его бессмысленным, да и другие тесты тоже, если верить самому ученому: ведь никого не заставляют всю жизнь подвергаться экзаменам, которые однажды были сданы. Тем не менее Дик не спешит принять андроидов в человеческое сообщество, как ему следовало бы это сделать, по мнению Тюринга. Дабы избежать этого, писатель осуществляет то, что математик считал жульничеством, одной из тех мерзких штучек, что в ходу у спиритуалистов: он вводит новый критерий. Но что это за новый критерий? Вопрос сей волне мог бы стать тестом для читателей данной книги, позволяющим выяснить, насколько внимательно они ее читают.
Разумеется, способность к сопереживанию. То, что апостол Павел называл милосердием и считал самой главной из трех теологических добродетелей. «Caritas»[13], говорил Дик, вечный педант. Agape[14]. Соблюдение золотого правила «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Способность поставить себя на место другого, желать ему добра, страдать вместе с ним и, в случае необходимости, вместо него.
